к такой манере начальника, начинать сразу и без предисловий, поэтому, просто молча слушал.
Зубин продолжил.
– Опасались утечки, поэтому об операции все узнают, непосредственно перед выездом. Поедем брать цыган.
О цыганах все в отделе знали, потому что они орудовали в городе вот уже больше двух лет. Дело у них было нехитрое, однако очень прибыльное. Заключалось оно в следующем.
За 30 километров от города, товарные поезда всегда делали часовую техническую остановку. Когда на такой остановке стояли поезда с цистернами бензина, из лесополосы выбегала шайка, которая дырявила цистерны у днища и «по чуть-чуть» сливала бензин из каждой канистры. После этого дырку моментально заделывали специальными пробками и по прибытии на место, никто пропажи не замечал. Учитывая, что точный объем до литра в таких канистрах не замерялся, а общий вес груза в них составлял более 12 тонн, цыгане организовали весьма прибыльный бизнес, ведь этот незаметный на общем фоне утерянный объем составлял с каждого поезда, более тысячи литров бензина. А поезда проходили минимум раз в неделю.
Со временем даже не осталось уже не продырявленных ранее цистерн. Они просто вытаскивали «пробку», поставленную раньше и доили свежую цистерну.
Как так вышло, что генерал дал команду производить арест, спустя два года, после обнаружения банды, Собакин старался не думать.
Зубин встал из-за стола и прошелся по кабинету.
Он был среднего роста, атлетического телосложения. Светло русые волосы уже тронула седина, лицо было покрыто морщинами, а в больших зеленых глазах таилась мудрость и какая-то вечная молчаливая скорбь. Так должны были бы выглядеть глаза архангела, которого бог послал на землю контрольный раз разведать обстановку морального разложения, после чего принять решение по уничтожению рода людского.
– Собакин, ты сколько лет работаешь? -неожиданно спросил он.
– Два года, товарищ майор, после академии.
– Нравится работать? – задал Зубин еще более неожиданный вопрос.
– Так точно, товарищ майор, нравится! – с готовностью ответил Ваня Собакин.
Зубин задумчиво покивал головой глядя куда-то в сторону, как бы говоря, да, хорошо. Хо-ро-шо.
Он подошёл к окну и посмотрел во внутренний двор. Его кабинет располагался на третьем этаже пятиэтажного здания. Внизу стояла газель СОБРа.
Собакин откашлялся и сказал.
– Товарищ майор, разрешите, я пройду к себе, подготовиться к операции.
– Да-да, иди – сказал Зубин, не отрывая взгляда от окна.
Он не слышал, как вышел старший лейтенант, его мысли были далеко. Майор Владимир Зубин думал о предстоящей операции. Он думал о том, о чём старались не думать молодые милиционеры, приходящие на службу с романтическими мыслями о справедливости и впервые сталкивающиеся с тем, что есть на самом деле.
С каждым годом, таких честных
