И показалось, он замер, потому что боролся с соблазном… Еще чуть-чуть…
Ну какая зараза ему позвонила! Даниил поднес к уху смартфон, потом уткнулся в документы и, слушая, что ему говорят, одновременно махнул Еве ладонью, мол, иди отсюда, некогда.
Отношение вместе с повелительным жестом оскорбительное, но… выйдя из кабинета и неторопливо шагая по коридорам, Ева усмехнулась, ибо поняла, что поход к Данику был не самой большой глупостью, которую она совершила.
С того ужасного вечера, когда застрелили Ирму, Даниил редкий день не проводил у нее, ну и ночь, разумеется, тоже. Виктория ждала его, прислушиваясь к звукам внутри дома и за его стенами, бегая к входной двери и понуро возвращаясь к телевизору – ничем другим заниматься не хотелось.
Даниил пришел поздно, но все-таки пришел, и Виктория почувствовала облегчение. Девушка завертелась вокруг своего божка, а он от ужина отказался, попросил только имбирного чаю с джемом из айвы – то и другое лучше Вики никто не умел готовить. Даниил пил молча, о чем-то думая, и не делился, что его тревожит, ее тоже не отпускала тревога после разговора с Нонной, а также последующими наблюдениями за коллегами. Нелегко ему. Да и ей нелегко.
Проклятая Ева не выпадала из головы, засела где-то в середине мозга и зудела, зудела… Главное, у нее группа поддержки немаленькая, при этом никого не смущает фальшивое дружелюбие, а Вика не сумела близко сойтись ни с кем, кроме Нонны. Интересно, как они пронюхали о романе с Даниилом? Никогда она не садилась в его автомашину после работы, в ресторанах ужинали редко, притом уезжая в самые отдаленные места или вообще за город, на тусовки вместе не ходили… Так откуда они узнали?
– Ты сегодня непривычно задумчивая, – подметил он.
– Я? – вскинула на него глаза Вика и виновато улыбнулась. – Просто история с твоей женой… все время думается о ней.
Не то хотела сказать, не то. Виктория собиралась открыть правду, которую узнала от Нонны, язык удержали опасения, что эта правда не понравится Даниилу. Того хуже – он подумает, будто она же и явилась источником сплетен, то есть растрепалась об их тайной связи сама, в результате разозлится и уйдет, может быть, навсегда уйдет. Когда в голове пронеслось «навсегда», сомнения вместе с опасениями и желанием открыть правду испарились, как утренняя роса. Тем временем Даниил отодвинул чашку с чаем, переплел пальцы рук и, упершись в них подбородком, сказал:
– Я тоже. Думаю о ней.
– Что-нибудь стало известно? – осторожно спросила Вика.
– Ничего. Завтра иду к следователю, возможно, от него что-то и узнаю о своей жене, чего не знал раньше.
– А когда назначены… м…
– Похороны? – произнес он слово, которое почему-то не хотело срываться с ее языка. – Не знаю. Труп не выдают, над ним проводят опыты.
– Исследования, – робко внесла уточнение Вика. – Так положено, Даниил, экспертизы помогают раскрывать преступления.
– В
