style="font-size:15px;"> Лейла Рашидовна изо всех сил старалась объяснить милиционеру, что она одиннадцать лет назад оставила свою внучку в доме младенца, и вот сейчас нашла её и хочет забрать к себе. Но страж порядка даже и слушать не стал её бессвязные слова.
– Так вы к тому же ещё совершили преступление, оставив новорождённого ребёнка на улице? Вы совершили уголовное преступление, и вам за это придётся отвечать перед законом.
Лена, двумя тоненькими ручонками крепко обняв свою бабушку за шею, рыдая, умоляла:
– Бабушка родная, не отдавай меня Клаше, она меня будет бить, посадит в карцер, там мыши, тараканы, я их боюсь.
– Товарищ милиционер, ради бога, отпустите нас с бабушкой. Это моя бабушка. Она приехала за мной. Не хочу я в детдом, хочу уехать с бабушкой на мою родину.
– Ты, уродина, я тебе покажу, как убегать из детдома. Товарищ милиционер, эту аферистку посадите в камеру. В прошлом месяце вот так же похитили одну нашу воспитанницу и до сих пор её не нашли. Теперь я знаю, это её рук дело. На этом они деньги делают. Если на этом деле не поставить крест, то они и дальше будут похищать наших детей. Так что ни в коем случае её отсюда не выпускайте!
Клавдия, схватив ручку девочки, резко дёрнула, и Лена, потеряв равновесие, плашмя упала лицом вниз на пол.
– Бабушка, защити меня от Клаши, она меня убьёт, – запричитала побледневшая девочка.
Лейла Рашидовна кинулась было помогать Лене встать на ноги, но милиционер её опередил: крепко схватив её за руки, изо всех сил упирающуюся женщину потащил в сторону и, открыв дверь, затолкнул в камеру предварительного заключения.
Тем временем Клаша-палач, схватив за шкирку худенькую, маленькую Лену в полуобморочном состоянии, уволокла из отделения милиции в карцер.
Лейла Рашидовна через решётку камеры, протянув руки в сторону уходящей внучки, причитала: «О Аллах Великий, за что ты меня так жестоко наказал? У меня в жизни, кроме моей внучки, никого не осталось. После долгих лет я её нашла, и ты меня с ней разлучаешь. Скажи, ради всех святых, как мне дальше жить? Не хочу я дальше жить. Накажи меня лучше, забери к себе».
Для Лены этот драматичный эпизод жизни, где её отлучили от родной бабушки, на всю жизнь оставил глубокий незаживающий, кровоточащий шрам на душе. Со временем эта встреча с родной бабушкой ей стала казаться неправдоподобным сном, какой частенько снится детдомовским, да и многим другим обездоленным детям чуть ли не каждый день.
Красавчик Арвид Харакис
Когда Лене было шестнадцать лет, в детдом, где она воспитывалась, на работу заместителем директора по трудовому воспитанию поступил высокого роста, молодой красивый парень с хищным, каким-то завораживающим взглядом по имени Арвид Харакис.
Он одним своим взглядом раздевал молоденьких детдомовских девочек. Ему особенно нравилась не по годам развитая, с большой грудью, красивая девочка по имени Виола, которую звали Атаманшей. Таких в народе называют «кровь с молоком». Виола всех держала
