ковра не знали ни языка, ни маршрутов и, боясь, что их завезут неизвестно куда, тащили ковёр на себе. Столкнувшись с Мухановыми, они остановились.
– Что вы здесь делаете? – спросил Слизняков-муж.
– Пьём пиво и танцуем, – ответил Володя, – разве не видно?
Слизняковы перевели взгляд на гида. Тот кивнул и вместе со всеми, пританцовывая, направился обратно в бар.
В тот же день Володю и Аллу вызвал старший группы и подробно расспросил, что они делали в пивной, кто там был, с кем они успели познакомиться, о чём говорили и почему не пошли отовариваться вместе с остальными членами группы. Володя ответил, что давно хотел попробовать немецкое пиво и вчера специально для этого пошёл с женой в самый дешёвый бар. Кстати, каждый из трёх сортов пива, которые он вчера пил, гораздо лучше Жигулёвского. К тому же он видел, как немцы, подвыпив, стучат кружками по столу. У него это вызвало неприятные ассоциации, и хорошо, что при этом не было Заречного, иначе в баре началась бы потасовка. Но, в общем, немцы оказались нормальными людьми. Они так же любят встречаться со своими друзьями, петь и танцевать, только пьют не водку, а пиво, и войну начали потому, что были обмануты гитлеровской пропагандой.
Услышав эти часто повторяемые советской прессой слова, руководитель решил, что над ним издеваются, и внимательно посмотрел на Володю, но Муханов ответил ему открытым взглядом положительного героя советских кинофильмов. Поняв, что дальнейшие расспросы бесполезны, старший закончил беседу и пошёл к Слизняковым. Похвалив их за проявленную бдительность, он заверил, что Мухановы ничего противозаконного не делали.
Схватка с ворами
Володя продолжал играть в любительской студии и иногда приглашал друзей в ведущие театры Москвы на самые популярные спектакли. После этого ребята обычно заходили в кафе. У них даже выработался своеобразный ритуал: Муханов доставал билеты, Саша привозил всех на своей машине, а Борис расплачивался в кафе. Иногда к трём мушкетёрам присоединялся и д’Артаньян – Миша Ларионов.
В тот раз Володя пригласил их в театр Сатиры, а поскольку собственная машина Саши проходила очередную модернизацию, он привёз друзей в машине отца.
Во время антракта Борис подошёл к окну, из которого открывался вид на площадь. Он взглянул на машину друга, закрыл глаза, потряс головой и посмотрел снова.
– Ты что? – спросил Саша.
– Либо у меня обман зрения, либо я сошёл с ума.
– Это очень короткий путь, – заметил Саша, но, проследив за его взглядом, прошептал: – вот сука! Сейчас он пожалеет, что его мама родила, – и, повернувшись к Боре, сказал: – возьми Муханова и подходите к машине.
Борис нашёл Володю у входа в туалет и, предупредив его, вышел на площадь. Саша, поправляя галстук и посматривая на часы, уже подходил к стоянке. У него был вид интеллигента, прогуливающего породистую собаку.
Около его машины сидел парень лет тридцати и сосредоточенно крутил домкрат. Изредка он смотрел
