трофи», «попутчик» так и не произнес ни единого слова. По правде говоря, Бушмин и сам не испытывал особой тяги к общению, всецело поглощенный процессом вождения, поэтому ему лишь изредка удавалось бросать косые взгляды на притихшего пассажира. Тот, судя по всему, решил прикорнуть по дороге. Рослый оказался парень – как и владельцу машины, салон «девятки» ему был явно тесноват. Ноги пришлось убрать в нишу под панелью, голова свесилась набок и безвольно покачивалась в такт движению.
Никак с застолья возвращается? Кабаки уже закрылись, кроме двух «ночников», но те расположены в другой части города. На дому гулял? Тогда почему не позаботился вызвать тачку по телефону? Сейчас с этим делом никаких сложностей, все до единого таксомоторы радиофицированы, заказ по телефону принимается круглые сутки.
Нет, не похоже, чтобы он только что выбрался из-за стола, – «выхлопа» от него нет.
Кстати, о запахах… Вместе с ночным клиентом в салоне появился какой-то странный ароматец. Не сказать чтобы был он резким, скорее наоборот, но в нем ощущалось нечто неприятное для обоняния и вместе с тем неуловимо знакомое. Чем-то нежилым от него пахнуло, вроде сырой земли и тлена.
Кем бы она ни была, эта странная личность, смахивающая на черного монаха, Бушмину до того нет абсолютно никакого дела. У него своих забот по горло.
«Служили два товарища, ага…» – задумчиво, с легким оттенком грусти пропел динамик автомагнитолы.
Бушмин тоже закручинился.
…Это ж надо было умудриться нажить себе такого вражину?! Казанцев Алексей Игоревич – в недавнем прошлом вице-губернатор области и председатель КУГИ, а нынче известный всему городу денежный мешок, большой ценитель произведений искусства, «янтарный барон» и тэ дэ и тэ пэ… Вот какой важный человек заимел на него зуб.
И все из-за сущего пустяка: Бушмин стал свидетелем не очень красивой сценки с участием банкира Казанцева и незнакомой молодой женщины. Женщина, надо отдать должное, настоящая красавица. Эпизод сей имел место во время фуршета, венчавшего успешно прошедшую городскую выставку изделий из янтаря. Данное мероприятие почтила присутствием вся губернская знать.
Бушмин скучал в вестибюле Дома художников, на втором этаже которого была развернута экспозиция, остальные «прикрепленные» либо перекуривали на воздухе возле машин, либо держались поближе к охраняемым персонам.
Эти двое спустились по лестнице: впереди молодая женщина, она была уже одета в плащ и держала в руке сумочку и зонт, а следом за ней Казанцев – сорокалетний лощеный мужчина в смокинге. Молодая особа явно чем-то была расстроена и торопилась покинуть мероприятие, хотя именно это почему-то не входило в планы преследовавшего ее дельца. Если перевести на человеческий язык речи банкира – тот был слегка навеселе и не стеснял себя в выражениях, – то его требования сводились к следующему: «Ты обязана остаться! Когда все закончится, поедешь со мной! Вопрос решен и обсуждению не подлежит».
Бушмин
