в один халат Лену и стал её щекотать в известном ему "слабом" месте под мышкой.
Лена отбила атаку, кивнув на дверь в комнату сына, где тот долбил уроки:
– Ну, ты что… Антошка услышит…
Загородный домик они купили довольно далеко от Москвы, в посёлке сельского типа, заплатив сто тысяч рублей. Сурин не ожидал, что в ближнем Подмосковье цены просто ломовые, а здесь в ста километрах от кольцевой они сторговали относительно крепкий дом, к нему же ещё один маленький летний гостевой, и довольно просторную баню с раздельными моечным отделением и парной. Далековато конечно, на машине не наездишься, зато железная дорога, станция рядом. Минус, что в электричке долго париться. Но разве это в тягость людям не избалованным хорошей жизнью? Таким образом, теперь летом Лена и дети два месяца почти безвылазно сидели там, вкушали экологически чистые продукты, дышали воздухом, а Сурин, если не удавалось уйти в отпуск, приезжал к ним на выходные…
2
В эти выходные, с субботы на воскресенье Сурин был вынужден подменить заболевшего штатного начальника караула. Потому он договорился с руководством и взял выходной заранее, в пятницу. Звонить жене за город на её сотовый он не стал, желая приехать неожиданно, сделать сюрприз и таким образом немного "подсластить пилюлю" – его отсутствие в выходные.
С утра пятницы Сурин заскочил на работу, отдал кое-какие распоряжения и поехал на вокзал. Когда выходил из офиса, шёл к метро… Ему показалось, что какой-то человек с внешностью кавказца упорно идёт за ним следом. Он резко обернулся… но показавшийся ему подозрительным человек сел в другой вагон метро. Больше он его не видел ни на вокзале, ни в электричке и подумал, что просто показалось. А потом этот мимолётный эпизод совсем забылся, ибо случилось нечто, что перебило все остальные мысли.
Выйдя на своей станции, Сурин прошёл метров двести по посёлку, не доходя до своего дома, увидел возле качелей стайку девчонок среднего школьного возраста. От неё сразу отделилась и побежала к нему его дочка, двенадцатилетняя Иринка, румяная, круглощёкая, в топике и короткой юбочке.
– Папка… папка!! Ты что, приехал? А мы тебя только назавтра ждали! – дочь легко подпрыгнула и повисла у Сурина на шее, задрыгав загорелыми ногами.
В семьях с разнополыми детьми обычно имеет место негласное разделение симпатий: дочь – любимица отца, сын – матери. У Суриных может не очень явно, но тоже прослеживалась эта тенденция. Если между отцом и сыном имели место довольно сдержанные, без лишней эмоциональности отношения, то дочь Сурин явно баловал, даже вступался, когда, по его мнению, мать чрезмерно притесняла "ребёнка". Напротив, ему казалось, что отношения матери и сына иногда приобретали чересчур панибратский, игривый характер.
– А я вот сегодня… сюрприз вам сделать решил, – Сурин ласково похлопал по попке висящую на нём дочь. – Ну, хвати, хватит… ты ж не пушинка, – он осторожно
