с двумя дворами – спереди «чистый», сзади тот, где собаки справляли нужду.
Рейсвальд решительно распахнул двери, ему навстречу кубарем выкатился вихрастый рыжий мальчишка с широко открытыми от страха глазами. Видно было, что он подумывал сбежать, но все пути отступления были отрезаны. За ним из разверстых дверей выбежала целая свора гончих с высунутыми языками. Мальчишка заозирался, мгновенно сориентировался и кинулся в ноги королю:
– Только не выдавайте меня Эвитерре!
Странное имя… Подходящее ведьме. Рейсвальд медленно повторил его про себя. Эвитерра… Бешеная ведьма…
Паренек весь побледнел, глаза блестели от слез, круглые щеки тряслись от страха.
Странно, темная госпожа показалась взбалмошной, капризной стервой, но жестокости в ней не наблюдалось. Рейсвальд считал, что хорошо разбирается в людях, поэтому, прежде чем судить, обернулся на праздных зевак – посмотреть, что они скажут в защиту той, которую боятся дети.
Экономка уперла руки в боки и уличительно произнесла:
– Так вот где ты пропадал, негодник! А нам передали, что ты к тетке в деревню подался!
И король расслабился: так выговаривают непослушным пажам, непохоже, что юного нахала отведут на съедение ведьме.
– Нет у меня тетки, сирота я! Пожалейте, а? Никому не мешаю, за собаками смотрю, не говорите ничего госпоже, а?
На вид ему было лет десять. Не в меру упитанный, рыжий, наглый, с хитрыми глазами. Рейсвальд больше не верил разыгрываемой мальцом трагедии.
– Нетушки, Мик. – Экономка скрестила руки на могучей груди. – Ты правила знаешь, а я не собираюсь за твою дурную башку схлопотать проклятие. Марш сдаваться госпоже.
– Только не это, Сиенна! – Поняв, что от жестокосердной экономки пощады не дождаться, мальчишка переключил усилия на Рейсвальда, чьи ноги до сих пор обнимал. – Благородный господин, защитите сироту, а?
– Ты ошибаешься, бедное дитя. В этом замке я всего лишь раб.
Сказав это, король перешагнул через цепкое кольцо детских рук и зашел в псарню.
Мальчишка соврал. За собаками он ухаживал из рук вон плохо. В королевском дворце за подобный беспорядок летели бы головы. Тут следовало бы еще месяц назад поменять настил, запретить собакам таскать еду из корыт на лежанки да отделить драчунов от тех, кто слабее, вон лежит один в углу покусанный неудачник с рванным ухом. В помещении было душно, первым делом король раскрыл все двери навстречу осеннему дню.
Ввалившейся за ним толпе зевак досталось по заданию, и вскоре все были при деле – выносили сено, чистили кормушки, считали собак. Рейсвальда слушались беспрекословно, так было с самого детства, и он воспринимал эту черту характера как само собой разумеющуюся. Ведьма еще пожалеет о том, что решила держать его при себе в качестве игрушки. В том, что у нее ничего не получится, молодой король ни секунды не сомневался.
Мик старался больше всех, понимая,
