пока нет.
– А кто это?
Эйвери усмехнулась, понимая, как глупо это выглядит. Она ни с кем не говорила об этом. Черт, да она даже самому парню так и не сказала, что чувствует к нему. Высказать это дочери было чем-то противоестественным.
С другой стороны, они с Роуз достигли некоего прогресса. Не было смысла поднимать тему ее смущения из-за того, что она встречалась с мужчиной, который не являлся отцом Роуз.
– Это мой напарник, Рамирес.
– Ребята, да вы перешли границу.
– Роуз!
– Эй, ты же хотела открытых и откровенных отношений с дочерью, так? – пожала она плечами.
– Да, ты права, – ответила Эйвери с улыбкой. – И нет… мы не переходили границу. Но, я чувствую, что влюбляюсь в него. Он милый, забавный и сексуальный. И у него есть такой шрам, который раньше раздражал меня, но сейчас… он даже стал привлекательным.
– У него к тебе тоже есть чувства? – спросила Роуз.
– Да. Или… были. Боюсь, я все испортила. Он долго ждал, но кажется, его терпение иссякло.
Она не стала говорить, что, наконец, решилась рассказать Рамиресу о своих чувствах, но пока еще не набралась смелости.
– Ты оттолкнула его? – удивилась Роуз.
– Черт, да тебя не проведешь, – улыбнулась Эйвери.
– Говорю тебе, это генетика.
Роуз снова ухмыльнулась, забыв на время о распаковке вещей.
– Давай, мам!
– О, Боже.
Дочка рассмеялась и Блэк присоединилась к ней. Сейчас было самое сложное время, когда их отношения находились в подвешенном состоянии. Внезапно, идея покинуть Убойный, чтобы иметь больше свободного времени, показалась скорее необходимостью, чем оптимистичным замыслом.
– У тебя есть планы на выходные? – спросила Эйвери.
– Разбор вещей. Может встречусь с Ма… Парнем, имя которого мы пока не будем называть.
– Как насчет устроить завтра девичник с мамой? Обед, кино, педикюр.
Роуз поморщилась, а затем серьезно задумалась.
– Могу я выбрать фильм?
– Если хочешь.
– Звучит интересно, – ответила Роуз с явным волнением. – Расчитывай на меня.
– Отлично, – сказала Эйвери.
Она замешкалась. Блэк хотела спросить кое-что, что могло прозвучать немного странно, но было необходимым для построения их отношений в будущем. Осознание того, что она собиралась спросить у дочери, унижало, но в то же время, развязывало руки.
– Значит, ты не против провести день только со мной? – спросила Эйвери.
– Что ты имеешь ввиду? – спросила Роуз. – Отдельно от папы?
– Да. От папы и от той моей жизни, которая все разрушала. Большая часть меня продолжает жить, несмотря на осознание того, как могла бы сложиться наша семья. Для этого я должна забыть о твоем отце. Я всегда
