густыми летними ароматами леса, привкус дымка и живописная природа будоражили рассудок до состояния легкой эйфории! Огромное количество составляющих удивительным образом объединилось в одно гармонично законченное целое.
Жаркое пламя в мангале вот-вот обещало превратить березовые поленья в необходимый для шашлыка уголь[1]. Водка в ведре с ледяной колодезной водой дошла до нужной температуры, стол был сервирован холодными закусками, к слову скажу, приготовленными мной собственноручно. Мясо для шашлыка в ожидании своего часа утопало в замысловатом маринаде, готовое в любой момент под жаром уголька вкупе со сноровкой повара превратиться в изысканное кушанье. В общем, практически все было готово. Гармония, я бы даже сказал, идиллия была настолько полной, что, казалось, нет силы, способной ее сокрушить!
Вдруг я понял, что совершенство дало трещину. Что-то категорически не вписывалось в привычную картину. Вроде все было на своих местах: и дымок, и радостные вопли птичек, которые носились по безоблачному небу. Солнышко жарило с той же интенсивностью, в общем, картина маслом, но что-то все же неуловимо изменилось. Незатейливый анализ моментально выявил причину. Оказалось, что из динамиков воспроизводится далеко не Меркьюри, а что-то на абсолютно родном языке, да еще и про любовь! Поразившись до невозможности подобному недоразумению и самому факту присутствия у меня подобных записей, я быстро удалил непонятную кассету и восстановил статус-кво. Не успел я воссоединиться с красотой окружающего мира, как вместо Фредди опять кто-то пел про снег, окно и свечу. Так происходило несколько раз. Я вытряхивал из магнитофона заколдованную кассету, а буквально через несколько минут кто-то делал все наоборот. На мой гневный крик, что за идиот постоянно переключает музыку, армейский друг закатил глаза, указывая куда-то вверх и одновременно себе за спину, где как ни в чем не бывало с гитарой наперевес, что-то напевая, прохаживался тот самый молодой сочинский певец (гитару, как я и опасался, он все-таки приволок).
– Ну что ты так напрягся? – с фальшивой бодростью сказал Женька и опять скосил глаза на своего земляка. – Это он ставит кассету со своими записями. Ему хочется, чтобы люди слушали не только Queen, но и его.
– А хотят ли этого люди, он у них спросил? – поинтересовался я и стал внимательно рассматривать начинающего певца.
Темные вьющиеся волосы, гладко выбрит, взгляд уверенный, не глупый, с грустинкой. Расшитая замысловатым узором рубашка, джинсы и красные лакированные казаки на высоком скошенном каблуке гармонично соединялись в единый комплект. И все это комильфо присутствовало во времена, когда мало кто напрягался на подобные изыски. Носили то, что удавалось достать, и, как правило, сюртуки и панталоны, которые граждане на себя напяливали, очень редко составляли единую композицию.
Обладатель кожаной куртки уже был на вершине модных тенденций и мог носить с ней все что угодно – от брюк до спортивных
В 1993 году уголь делали из дров, а не покупали в супермаркете. Разжигали его с помощью газетки, а не едкой жидкости, приобретенной вместе с углем.
