меня, пожалуйста. В этом мире правила другие. И в том, что вы у меня живете, нет ничего предосудительного.
Рин принялся полировать взглядом узор на скатерти.
– Ну, представьте, – продолжила я, – что я ваша сестра или тетя.
– Сестра? – он наконец-то поднял глаза.
– Да, старшая. А для старших сестер совершенно естественно заботиться о младших братьях.
Я улыбнулась.
– Значит, вы согласитесь стать моей кровной сестрой?
Парень выглядел так, будто решил сложную задачу.
Впрочем, почему бы и нет? Лишний родич карман не тянет, а если Рину это поможет успокоить его тараканий цирк, лучше будет всем.
– Соглашусь, – кивнула я. – А как это?
– Нам нужно смешать кровь и принести клятву. И тогда перед богинями я стану вашим братом. Буду вас защищать!
Вид у Рина был настолько серьезным, что улыбку пришлось спрятать за глотком чая.
– А крови много нужно?
– В книгах пишут, достаточно нескольких капель, – вспоминая, Рин забавно морщил нос. – Их надобно смешать в сосуде, а потом, держа над ним руки, произнести клятву.
– Ясно. Тогда делаем так: я готовлю все для кровопускания, а вы запишите на бумажке текст клятвы, чтобы я ничего не напутала. Договорились?
– Да!
Рин метнулся в комнату, изрядно озадачив лежавшую на табуретке Клеопатру. Раньше кроме нее по дому с такой скоростью никто не перемещался.
На кухонном столе лежали иголки от одноразовых шприцев, пластырь, сувенирная пиала, вата и бутылка виски. Последнее предназначалось для дезинфекции, в том числе внутрь. Предварительно объяснив Рину правила стерилизации, я протерла палец алкоголем, уколола, выдавила в пиалу несколько красных капель и заклеила ранку. Мой будущий братец проделал те же манипуляции. Затем мы соединили левые руки над сосудом и зачитали клятву. Рин по памяти, а я по бумажке. На всякий случай. Я была настолько сосредоточена на тексте, что не заметила, как ладонь Рина сильнее сжала мою. Отмучавшись, перевела глаза с листа на ошарашенное лицо названого братца, а потому уже на пиалу, в которой горело ровное пламя. Фиолетовое и очень красивое. Накаркала, значит. Молодец.
– Рин, – тихо позвала я, но реакции не последовало. – Ри-ин.
Парень уставился на огонь, будто от этого зависела его научная карьера. Пришлось вытянуть правую руку со все еще зажатой в ней бумагой и помахать перед лицом новоиспеченного родственника. Рин выпустил мою ладонь. Пламя погасло, но парень продолжал таращиться в чашку. Пустую и чистую. Похоже, пора звать на помощь старину Джека.
От глотка виски Рин скривился и закашлялся. Я забрала у него стакан, налила еще, отхлебнула и нарочито безразличным тоном поинтересовалась.
– А оно так и должно гореть?
Вместо объяснения меня озадачили вопросом, в котором звучала смесь недоверия и обиды.
– Вы
