тебя головка не бо-бо? – ехидно поинтересовался Серега, указывая пальцем на мои практически новые кроссовки.
– Обувь, особенно современная, снашивается быстро, – разжевал я ему. – Что будем носить, когда наша развалится?
– Ну, тогда уж местную купим…
– Когда купилки местные заработаем. Но пока что нам никто еще не предложил непыльной и высокооплачиваемой работы, – съязвил я, продолжая разувать труп.
Тут уж даже бабы лишь молча засопели – поскольку дежурное обвинение в мародерских наклонностях меня не впечатлило – а мужики деловито последовали моему примеру. Володя даже рассмеялся, когда Серега, только что осведомлявшийся о моей башке, примерил обувь одного из убитых и, превозмогая брезгливость, переобулся в нее. А что прикажете парню делать, и до жиру ли ему, когда угодил он в эту переделку обутым в легкомысленные пляжные шлепанцы? В конце концов поснимали с убитых пиратов и туники – тряпки тоже снашиваются, и запасные не помешают, так что к концу нашего прибарахления на трупах остались лишь их набедренные повязки, которыми мы побрезговали.
Убитых нами разбойников было шестеро, и у четверых были медные или бронзовые нагрудные пластины на перекрещенных ременных лямках – как раз по одной на каждого. Конечно, до полноценного панциря им было далеко, но ведь и знаменитые греческие гоплиты на самом деле далеко не все в «анатомических» кирасах разгуливали – многие довольствовались панцирями из бычьей кожи, поверх которых вот такая нагрудная бляха вроде наших трофейных – то, что доктор прописал. Если не пропадем сразу, то на кожаные панцири мы как-нибудь уж заработаем, это дешевка, а вот металл в античном мире – немалая ценность. На втором из пристреленных мной бандитов была бронзовая скругленная треугольная пластина с тремя выпуклыми кругами на груди и квадратная медная на спине – естественно, ему она жала, а мне пришлась впору.
Мой новый пояс оказался довольно увесистым из-за подвешенных к нему мешочков. В одном из них я обнаружил кремень и огниво с трутом, которые мне, конечно, весьма пригодятся – когда кто-нибудь из аборигенов соблаговолит научить меня обращению с ними, а второй оказался кошельком. Причем, к моей немалой радости, не пустым, а даже, можно сказать, практически полным. В основном монеты были, конечно, медными и бронзовыми, многие с полустертыми изображениями, а некоторые даже позеленевшими, но деньги – они и в античном мире деньги. Тем более что несколько монет оказались все же серебряными. Приятно все-таки ощущать себя обеспеченным человеком, гы-гы! Но полюбоваться своим начальным в этом мире капиталом и заценить его как следует мне не дали.
– Местные! – предупредил не забывавший поглядывать по сторонам Володя.
Ретировываться было поздно, и мы дружно взвели арбалеты, готовясь преподать аборигенам урок хороших манер. К счастью – не знаю уж, к чьему именно, – эти аборигены оказались хорошо воспитаны. Оружие у них в руках, конечно, имелось, даже пара луков, но в целом держали вновь прибывшие его так, чтобы показать
