потому что сумела «понравиться» сыну вождя. А потом сидела на нашей с ним свадьбе и смотрела, как едят тех, кто еще сутки назад жил, дышал и в целом был моей командой. К слову: с этим гамадрилом я не спала, как уже было сказано выше – постель следует откладывать до последнего, любыми способами, и так же любыми способами следует выживать, всегда, везде и в любых условиях.
– Я не слышала об операции на Гердне, – негромко сказала в темноту.
– Никто не слышал, – хмыкнула Эринс. – Разведуправление, в принципе, не распространяется о собственных «неудачах».
– Гердна вообще условно-цивилизована? – спросила я.
– Нет, – разведчица горько усмехнулась. – Нет, но ублюдкам хватило мозгов поковырявшись в упавшем на планету корабле, настроить сигнал SOS, а после радостно жрать всех, кто по наивности полетел спасать неведомых пострадавших… тоже уже сожранных, к слову. К нашим поступил сигнал после исчезновения седьмого корабля, мы прилетели просто проверить – ни один сканер не показал наличие разумной жизни на планете… Видишь ли, эти живут… жили под землей. И корабли они тоже утаскивали под землю, в карстовые пещеры. Собственно, за последним кораблем мы и сунулись… И… никто не выжил.
– А ты? – едва слышно спросила я.
– Перерезала горло гамадрилу в первую брачную ночь, что было непросто – мужик относился к дуалам и пытался перекинуться в звериную форму. Сбежала, пробралась на последний корабль, активировала систему самоуничтожения, поднялась на поверхность – из-за «свадьбы» корабль разведуправления закопать еще не успели – и покинула планету. После висела на орбите, наслаждаясь фейерверком. Напилась.
У меня… не было слов.
– Напилась, кстати, зря, с моими сломанными ребрами и прочими повреждениями алкоголь был явно не в тему, – безразлично добавила Эринс. – Но я ведь их даже похоронить не смогла… нечего хоронить уже было. И как-то смерть… к ней привыкаешь, а вот к тому, что даже хоронить нечего, – уже нет. С тех пор работаю или сама, или с Гэсом. Не могу больше в команде.
– Понимаю, – едва слышно выдохнула я.
– Наша служба и опасна и трудна, – усмехнулась Сейли. – Но понимаешь, когда я была на орбите, подлетел пассажирский крейсер. Они уловили сигнал SOS, и капитан принял решение помочь. Прикинь? Урод, у него семь тысяч пассажиров на крейсере, включая женщин и детей, куда ж ты лезешь геройствовать, мразь?! Считаные часы, Картнер, тупо считаные часы… они ведь погибли бы, причем все погибли бы. Там, на «кладбище кораблей», таких крейсеров было несколько… Собственно, после Багор вытребовал внесение изменений в кодекс капитанов пассажирских крейсеров – теперь отклонение от курса карается расстрелом.
– Семь тысяч жизней… – эхом отозвалась я.
– До сих пор с ужасом думаю, что могла не успеть, – прошептала Эринс. – У меня были сильные повреждения, следовало остановиться и перевязать бедро хотя бы, но я как чувствовала – неслась вперед. Успела. Перехватила запрос крейсера, дала отбой. После пила, сидя перед монитором и глядя на то, как горит эта проклятая планета.
Она
