обсуждению в парламенте законопроекты должны были иметь предварительное одобрение со стороны короля и его, естественно, английского совета, а на завершающей фазе заверены Большой королевской печатью.
В 1557 году закон Пойнингса был существенно изменен, после чего английский Тайный совет был фактически отстранен от участия в процессе одобрения законопроектов. При этом монарх по-прежнему скреплял принятый ирландским парламентом акт Большой королевской печатью. В таком виде закон подчеркивал неразрывную связь двух композитов и восходящий еще к акту 1541 года принцип инкорпорации двух регионов под эгидой англо-ирландской короны. При этом весьма существенным оставалась связь, которая предоставляла право ирландским подданным обращаться за правосудием непосредственно к самому королю, который в свою очередь, осуществляя правосудие, мог консультироваться с членами Тайного совета и английскими судьями[58].
Судя по всему, преобразования в административно-судебной системе зеленого острова 1497–1557 годов способствовали формированию среди местного населения (главным образом англо-ирландской знати) весьма положительного отношения к политике, проводимой короной в отношении ее островного композита. Несмотря на то, что с 1543 по 1613 год ирландский парламент собирался всего четыре раза, его решений хватало для того, чтобы регулировать должным образом внутреннее положение острова. В том случае, если исполнительная власть на острове испытывала необходимость в принятии новых дополнительных решений, Тюдоры относились к этому с пониманием и нисхождением. Так или иначе, но эта сторона преобразований оставалась в рамках, очевидно, одобряемых местным населением.
Часть намеченной программы имела негативные для англо-ирландских отношений последствия. Это касалось в первую очередь «кадровой» политики короны и инициированной все тем же Сомерсетом компании по распространению протестантизма среди местного населения. Подобные преобразования не только провоцировали конфликты между местной исполнительной властью и главами католических кланов и семейств, но разжигали вражду между различными частями ирландского общества и даже, как полагают исследователи, определяли флуктуацию групповых идентичностей. Даже с учетом того, что елизаветинское правительство изменило акценты, сместив прежний исключительно вероисповедный принцип, заменив его идеей разносторонней цивилизаторской политики, где внедрение протестантизма среди местного населения считалось одним из ее аспектов – конфессионализация острова к концу XVI века была значительной. При этом лояльность к базовым принципам англо-ирландской монархии, тем не менее, оставалась незыблемой.
В этом плане весьма показательны требования католической оппозиции, сформулированные графом Тироном в 1599 году. Напомню, что, не подвергая сомнению установленные Генрихом VIII принципы государственного устройства, он тем не менее полагал, что ирландские католики должны подчиняться
The Statutes at Large… Vol. I. P. 44.
