уже сколько раз была, а ты у меня ни разу.
– Нет, спасибо, как-нибудь в другой раз.
– Ведь что-то же случилось? Пойдём, – я неожиданно для самой себя взяла его за руку. – Ты спас меня от тоски тогда. Теперь моя очередь спасать.
Он посмотрел в мои глаза. От его взгляда сердце моё перекувыркнулось.
– А, пошли, – согласился он. Я обрадовалась, искренне надеясь, что сестра гуляет с подружками. Родители точно были на работе.
Когда чай был благополучно разлит по чашкам (странно, что мне это удалось, потому что руки мои дрожали), я попыталась выяснить причину тоскливого настроения моего кумира и возлюбленного:
– Ты странный какой-то. Неприятности? – спросила я.
– Неприятности, – согласился он.
– Какие?
– Надеюсь, временные.
Я нервно засмеялась:
– Так и будешь цедить слова?
Он улыбнулся:
– Мне не хочется говорить о неприятностях. Давай о хорошем. Как дела в школе?
– Мне тоже не хочется говорить о неприятностях, – сделала я попытку пошутить.
Лицо Марка слегка искривилось. Я явно прочла на нём: «Мне бы твои неприятности».
– Я понимаю. Ты думаешь, что неприятности у меня несерьёзные и проблемы детские.
– Нет, что ты, я вовсе не…
– Думаешь, думаешь, – прервала я. – Но я это без упрёка говорю. Просто как факт. Ты с девушкой своей что ли поссорился?
Он молчал.
– Это со всеми бывает, – продолжила я. – «Если проза в любви неизбежна, так возьмём и с неё долю счастья. После ссоры так полно, так нежно возвращение любви и участья…»
– Это чьи слова? – он поднял на меня удивлённый взгляд.
– Некрасова.
– Ууу. От девушки, которая наизусть знает Некрасова, можно ожидать чего угодно.
Я засмеялась. И тут же стало легче. Легче дышать, смотреть в его глаза, говорить. Наши разговоры перескакивали с одного на другое. Нам было весело и просто друг с другом, как бывает просто друг с другом давно знакомым людям.
***
– Мы целовались, – процедил сквозь зубы нехотя Макс. Он пришёл к Ленке, собрал всё руководство нашего штаба. Был первый весенний холодный вечер, ветер за окном выл, как будто злился на нас.
– И? – замерла я, ни вдохнуть, ни выдохнуть.
– И хорошо, – закипел Макс. – Она хорошо целуется и вообще.
– Что вообще? – глупо переспросила я, хотя и так поняла, наш пособник влюбился в стерву.
– Нравится она мне.
– Но она же гулящая. Помани её сейчас другой, она и за ним пойдёт, как за тобой, как за Марком. Что же вы все в ней находите? – закричала я, ничуть не заботясь о том, что нас услышат Ленкины родители, до того я была не в себе. Злые слёзы выступили на моих глазах, свои острые длинные ногти я вонзила в ладони.
– Понятно, что находят, – фыркнула пренебрежительно Ленка.
– Она
