покурить. Шум вечеринки прорывался едва-едва, его глушили стены чужих апартаментов. В тонких пальцах незнакомки подрагивала и осыпалась невесомым пеплом сигаретка.
– Я внучка генерал-координатора, его зовут Влад Кантер, – пробормотала Вильма.
Красавица грациозно кивнула. Бриллиант в ее серьге дрогнул, кольнул чужачку радужным лучиком.
– Генерал в последнее время в плохой физической форме. Быть может, вы прибыли как раз вовремя, моя дорогуша. Хотя смерть – это такая гостья, от объятий которой принято уклоняться.
Вильма струсила. Сказанное на изощренном элами5 имело двоякий смысл. Гостьей была она сама, Вильма, и оставалось неясным, назвали ли ее причиной близкой смерти координатора или только персоной, призванной для последнего «прости».
Разозлившись, она откинула на темя очки и обнажила зрительные датчики.
Странно, но красавица не шокировалась, а лишь проявила умеренный интерес. Было в этой эламитке нечто странное, мерцающее.
– Изящно, в бижутерии на твоем личике чувствуется стиль – только и заявила она.
Растерянная Вильма вернула очки на нос. Странность незнакомки объяснилась очень просто – от женщины тонко, но вполне определенно несло дорогим алкоголем.
– Прощай, милочка, – бросила красавица-эламитка. – Мы еще увидимся.
Уходя, Вильма принудила себя не спешить…
И дальше, дальше, по черному мрамору пола, по переходу на головокружительной высоте, мимо холодно-прозрачной стеклянной стены, за которой тлела бесчисленными огнями панорама долины.
Арка, за которой начинались личные апартаменты генерал-координатора, оказалась не перекрыта – ни створок, ни защитного поля, ни видимых для глаз Вильмы контрольных лучей.
Она осторожно ступила на ворсистую поверхность покрытия, и через несколько шагов видимая реальность исказилась.
Сначала погас свет. Потом пол зыбко дернулся под ногами – видимо, сработал внутренний подъемник. Вильма опустила веки, по привычке, мысленно досчитала до семи и снова открыла глаза.
Торжественно-мрачный колорит интерьеров башни исчез. Ни мрамора, ни металла, ни стекла. У самых колен цвел розовым садовый шиповник. Полосатый шмель, весь в пыльце, ерзал в чашечке цветка. За кусты бузины убегала деревенская песчаная дорожка. Небо, бледно-голубой чуть прохладный купол умеренных широт, навис как раз в том самом месте, где по логике вещей должен находиться потолок.
Светило и пригревало сверху, но видимый источник тепла не показывался. Солнца не было совсем, зато на маленькой стриженой лужайке еще покачивались недавно покинутые садовые качели.
Вильма пошла по тропинке вглубь сада, с интересом прислушиваясь к писку и чириканью в траве. Растения выглядели очень естественно, она сорвала и растерла в пальцах стебель мятлика – зелень
Язык эламитов.
