зеркалах и позолоте. И пол у него – не вру! – паркетный. Я прикидываю, сколько денег с собой у моего спутника. Их должно хватить не только на оплату апартмана, но и на продление почти истёкшей лицензии. И, может быть, покупку нескольких очень симпатичных шмоток. Я замечаю, что мужик с улыбкой смотрит на меня, и улыбаюсь ему в ответ.
Номер размером с мою гостиную и обставлен всё так же старомодно и роскошно: высокие потолки, паркет, шёлковые обои и бархатные портьеры. Две двери в ванные. Огромная кровать, застеленная малиновым покрывалом, бар, тумбочки, кожаный диван, столик. В замызганных кроссовках и джинсах я чувствую себя здесь лишней и, может быть, именно поэтому плюхаюсь на диван развязно. Интересуюсь:
– Можно вина?
– Вы волнуетесь. У вас это в первый раз? – подходя к бару, интересуется мужик. Кожа у него на вид плотная и ровная, без румянца, никаких пятен, обветренностей, резких морщинок. Уверена, на ощупь она прохладная. Я согласно мычу. Волнение – отличный предлог продолжать сидеть в капюшоне, да и вообще вести себя немного странно.
Волосы у кровососа не просто зачёсаны – они, оказывается, длинные и убраны в старомодную косицу. Такие не носят уже лет пятьдесят: мужчины сейчас отращивают длинную узкую прядь на затылке вместо того, чтобы возиться с волосами по утрам.
Даже странно, большинство упырей стараются не выделяться из толпы.
Вампир ставит на столик винные стаканы, присаживается рядом, открывает бутылку и склоняется. Воротник рубашки отходит сзади, обнажая крепкую шею, перечёркнутую толстой тёмной косицей. Я осторожно, почти нежно отвожу косицу пальцами левой руки – кожа очень гладкая и очень прохладная, упырь замирает – и тут же бью «шилом».
Это как взрыв. Время замерло, а пространство исчезло. Остаётся только боль. Некоторое время я даже не могу вздохнуть. Наконец, мне удаётся – я делаю крохотный, мелкий, всхлипывающий вдох. Перед глазами проясняется. Я вижу тысячи извилистых серебряных линий поверх коричневых шестиугольников. Изысканный и таинственный узор. Я делаю ещё вдох и понимаю, что это мои рассыпавшиеся волосы. Сама я лежу, скрючившись, почти что лицом в пол, упираясь одной ладонью в паркетные доски и прижимая другую к огромному комку боли у меня в животе. Я не понимаю, чем и как упырь успел меня ударить. Может быть, у меня порваны кишки, взрезана брюшина, размозжён мочевой пузырь. Я не знаю. Мне чертовски больно, и тысячи извилистых, искрящихся линий перед моими глазами расплываются и сплавляются в странные узоры. Я делаю ещё один маленький вдох, и ещё – боль пульсирует в такт моему дыханию.
Жертва оказалась ловче охотника. Это даже не ирония. Это просто данность. Рано или поздно это случается. В конце концов, мне не доводилось встречать «волка» старше сорока лет, а это что-то значит.
Вампир грубо поднимает мою голову за волосы. В животе снова происходит взрыв, а из моих глаз
