очков. Волшебник сказал:
– Надо подумать. Если мастера нет в кукольном мире, значит он где-то есть. Но где?
Этот раз мы заснули в своём доме, на привычном месте. А как домовой был рад нашему прибытию! Он мне пол ночи спать не давал расспросами: а как там в кукольном мире? Хорошо, наверное. Утром я проснулся от знакомого крика – Бултычка!
– Думайте, друзья, думайте, куда мог деться наш хозяин?
Первым, как всегда, ответил Пират:
– На острове дикарей, в виде сувенирного набора костей.
Волшебник разозлился:
– Жив ещё мастер, ты слышишь, жив!
Ник и Юка совсем думать не могли.
– Может он потерялся, вышел из дому и потерялся?
– Правильно! Искать его надо в мире забытых и потерянных вещей.
Опять мы собрались в дорогу, карамба. Главное приземлиться вместе, не потеряться по пути. Мир забытых и потерянных вещей – это куча приютов. Теряют всё, что даже нельзя потерять. Теряют совесть, память, жизнь, друзей. Одних животных здесь тысячи: рыбок, птиц, хомяков. Коты, так и живут на два мира. Теряют крокодилов, слонов, носорогов. Для собак уже места нет!
– Вас что интересует, молодые люди?
Из павильона выглянул старичок. Я смотритель отдела потерь. Волшебник назвал нашу причину:
– Человека ищем, мастера.
Смотритель отвёл нас в сад:
– Смотрите! Здесь у нас люди, и все мастера!
Мы полчаса ходили среди потерянных людей, нашего мастера здесь не было. Смотритель развёл руками:
– Больше заявок на сегодняшний день не поступало. У нас нет вашей потери.
Мы поблагодарили смотрителя.
– Не за что. Обращайтесь ещё.
Дома нас ожидал сюрприз: мастера привезла машина с красным крестом. Он после операции, успел побывать в коме. Мастера выписали из больницы, но он был ещё слаб, за ним закрепили четыре медсестры (одна из них дремала около постели). Куклы распределились по своим местам, один волшебник продолжал изучать карточку больного. Утром пришла смена. Я каждый раз убеждаюсь, что в каждой взрослой серьёзной женщине, живёт где – то глубоко, маленькая девочка. Если никто не видит, она играет в куклы. Бедному Пирату покоя не было, да и Нику с Юкой доставалось, а я опять записался в наблюдатели, быть пробкой легче при женском присутствии. Домовой всегда был осторожен, а теперь стал вдвойне осторожнее. Каждое утро я думал:
– Все горлицы давно вывели птенцов и улетели на юг, а эта специально осталась, чтобы будить меня и половину города: – Бултычка! Бултычка!
Я услышал шум на кухне. Ко мне никто никогда не приходил в гости. В открытую форточку влетел воробей и сел на обеденный стол. Медсестра накрошила ему печенье, воробей взлетел к карнизу и стал чистить перья, потом взялся за крошки от печенья. Я поставил чайник.
