последний способ отвратить ее от задуманного предприятия.
– Ты совершенно уверена, что твои… родственники – невинные жертвы? Здесь так развита самооборона, что упреждающие удары считаются в порядке вещей. Может, кто-то просто нанес удар первым?
Спорила я с ней больше по привычке. По-своему она была права в стремлении довести до конца то, что не могла закончить малышка Ариана по причине ранней погибели.
Хотела она того или нет, но эпоха накладывала на нас свой отпечаток, метила невидимым клеймом. И мы заранее готовы были пустить корни, обрасти бытовыми подробностями, привязанностями, долгами и должниками, и с большим трудом разорвать все эти связи, когда придет срок. Тут на первый план выходило умение не позабыть, кто ты на самом деле. И экс-Наблюдательнице еще только предстояло его обрести.
– Может быть, – упрямо заявила Марго, – Может быть, и виновные. Но все равно жертвы. Я должна сделать, что смогу. А ты должна мне помочь.
– Не будем спорить, – примирительно предложила я, совладав с желанием просто послать ее подальше вместе со всеми секретами, – Вернемся к разговору, когда доберемся до места.
Как-то на рассвете я проснулась от неясного шума. Наша охрана бесшумно перемещалась вокруг лагеря, по совершенно неясным причинам.
– Чего они засуетились? – спросила я у Марго, сонно приподнимающейся на постели рядом.
– На нас напали, – равнодушно ответила она, выпятив нижнюю губу, – В этих местах завелась какая-то шайка бандитов, сейчас их убьют, и мы сможем ехать дальше.
Через четверть часа я поняла, что ее слова буквально отражали реальность. Наша охрана поучаствовала не в стычке с равным противником, а именно в убийстве. Грязные мужички в немыслимых серо-бурых отрепьях погибли так быстро и глупо, что, пожалуй, и сами не успели этого понять. Воины скрутили их во мгновение ока, а скрутив, перерезали глотки, будто баранам. Никогда до сей поры я не видела такого фонтана крови, от него земля вокруг стала бурой, и в траве затерялись зловещие темные ручейки.
– Почему у тебя такое лицо? – скептически протянула Марго, – Ты разве впервые видишь смерть?
– Такую – впервые, – ответила я, с трудом отводя глаза от мрачного зрелища.
Полное презрение к смерти с обеих сторон так меня заинтриговало, что остаток дня я готовилась умереть – столь же просто и естественно, как это проделали «работники ножа и топора». Всякое могло случиться в такие жестокие времена.
– Здесь смерть – разрешение любой проблемы, а не окончание жизни. Не трагическое, а закономерное событие, – назидательно заметила Марго ближе к вечеру, в ответ на мои молчаливые терзания.
– И ты собираешься так же разрешить проблему, что досталась тебе по наследству?
Она решительно сдвинула аккуратные бровки.
– Я даже готова заплатить жизнью за восстановление справедливости. Есть такая старинная поговорка: «Если
