не можете так поступать!
– Как? – он подошёл ко мне. – Чего молчишь? Как я не могу поступать?
– Заставлять меня.
– Я тебя не заставляю, а приглашаю присоединиться к себе.
– Но я против.
– Пока.
– Вы мне жизнь ломаете!
– Поцелуи жизнь не ломают, – возразил он, проводя пальцами по пуговицам на моём платье. – Десять штук. Сама расстегнёшь или мне помочь? А вот слёзы лить не надо. Ты же не хочешь проблем? Я могу тебе их легко устроить. Поэтому вытирай слёзы, прекращай капризничать и помоги мне с этими пуговичками. Сегодня мы хорошо проведём время и завтра обо всём забудем.
– Как будто это так просто.
– Забыть? Я тебе помогу.
– Зачем вам всё это? Нашли бы себе согласную на всё девицу…
– А интересуешь меня ты. Так и будем болтать или займёмся делом?
Так как я не ответила, он вздохнул и начал расстёгивать пуговицы на моём платье самостоятельно. Стыд. Слёзы по щекам, а платье скользнуло на пол, оставляя меня в нижнем белье и рубашки.
– Одета как капуста. Пока до тебя доберёшься…
– Всё желание пройдёт, – скрестив руки на груди, сказала я.
– Нет, не пройдёт, – опуская мои руки, сказал он. – Я знаю, что под всем этим скрыто. И мне это нравится.
Завязки нижней рубашки повисли ленточками. Он неторопливо скользнул пальцами по моим плечам. Рубашка полетела следом за платьем. Я закрыла глаза. Смотреть на всё это я не могла. Его ладони прошлись по моим рукам, груди. Он касался едва уловимо, но каждое его прикосновение напоминало ожог.
– Расслабься. Не надо меня бояться.
Его слова донеслись откуда-то из тумана. Я слишком переживала, чтоб чего-то понимать. Его губы смяли мои. Жёстко. До боли. Ладони упёрлись в его грудь, он же только крепче меня к себе прижал, скользя языком по моим губам, словно стирал жестокость. Несколько шагов в сторону и я почувствовала кровать.
– Ложись, я свет погашу, – сказал он.
Дважды меня приглашать было не надо. Я так завернулась в одеяло, как в кокон. Ещё и голову под подушку спрятала.
– Тебя опасно одну оставлять. Только отвернёшься и не найдёшь, – вытряхивая меня из одеяла, сказал Ларс. Нижнее бельё полетело вместе с одеялом.
– Не надо. Я не могу…
– Всё ты можешь. Помолчи, – проходясь пальцами по моим бёдрам, сказал он.
Слова прозвучали довольно грубо. Как приказ, который опасно было ослушаться. Я замерла, уткнулась носом в подушку и старалась игнорировать его прикосновения, которые становились всё грубее. Ноги невольно сжались, когда пальцы скользнули по внутренней стороне бёдер. Но это его не остановило. Он скользнул ими внутрь. Я попыталась этого избежать, только вторая его рука легла мне на грудь, не давая пошевелиться. Щекотка и жар, что поднялись внутри смешались с диким стыдом, за которым пришла боль. Я хотела оттолкнуть его. Убрать его руки со своего тела, но он не дал. Подтянул
