него там, наверное, что-то очень личное и важное.
– Может, он с училкой английского тайно переписывается? – вмешался Ритов. Он нагнал парочку и теперь шел рядом. – А что? Я видел, как они переглядываются. Матвей, хитрый жук, на самую молодую училку запал!
– Что ты несешь? – возмутилась Аня.
– Да ладно, я же шучу. Сегодня весь день только Астрова и обсуждаем, не надоело еще? Юр, ты лучше про Ульяну расскажи. Она мне по секрету нашептала, что вы все детство вместе провели. Наверное, вы близко знакомы?
Сотников взглянул на Аню и закатил глаза.
– Если ты пытаешься подставить меня, Саня, зря. Я про эту сумасшедшую уже рассказал. Она либо меня с кем-то путает, либо просто… знаешь ли… у нее с головой не в порядке. Мы когда с ней наедине были, она такое несла…
– А вы были наедине? – спокойно спросила Аня. Юра нахмурился: в этом сдержанном ледяном голосе было больше опасности, чем в истеричном крике.
– На вписке у Ритова она ляпнула, что мы с ней ночевали на кладбище. Мне такое не понравилось, и я решил с ней поговорить с глазу на глаз. Еще вопросы будут?
– Ты с субботы какой-то агрессивный. Я же просто спросила.
– Так значит, вы правда не знакомы? Странно. Она откуда-то про твой шрам знает, – сказал Ритов.
Сотников невольно коснулся затылка. Там, под волосами, у него был пятисантиметровый шрам. Стоило подстричься короче обычного – и этот шрам выглядел как проплешина, поэтому Юра предпочитал немного отращивать волосы и зачесывать их назад. Сейчас такая прическа стала модной у метросексуалов, но Юре она нравилась еще и тем, что так он был похож на молодого Льва Яшина – советского футбольного вратаря. Как-то Сотников целую неделю пересматривал старые матчи, и этот игрок ему запомнился больше всего – с тех пор Юра попросился перейти на тренировках из полузащитника во вратари. На него смотрели, как на сумасшедшего.
– Ты про шрам на голове? – уточнила Аня. – Я всегда стеснялась спросить, откуда он.
– Ниоткуда. Не помню. И вообще его и так видно, так что не такое уж это и доказательство. Ритов, тебе вообще что надо? Иди своей дорогой.
– Ты точно агрессивный стал, Юр. Я вообще-то на остановку иду, вон туда. У тебя что, какие-то проблемы на личном фронте? Расслабься, сбрось энергию, полегчает.
Юра на мгновение позавидовал Матвею – тот набил рожу всем, кто его бесил, и смотался из школы, а ему приходится терпеть. Хотя истина в словах Ритова была, но еще три месяца назад он не стал бы такого говорить. По крайней мере, не при Аньке.
«Вот черт. Да он ее ревнует!» – понял Юра и усмехнулся. Теперь треп богатого одноклассника совсем перестал его заботить.
– Ты прав, – согласился Сотников, притянул Аню и крепко ее поцеловал. Пары секунд хватило: он оторвался от ее губ и посмотрел на Ритова. У того подрагивали уголки рта. Он пытался вежливо улыбнуться, но в глазах заиграли бешеные огоньки. – Вот я уже и не злой. Аня делает меня
