же дали седьмую?
Я чётко не запинаясь и не моргнув глазом ответил:
– За БАМ.
Председатель уже более серьезно:
– И какую?
Я не вздрогнув:
– Орден Ленина.
Председатель уже привставая с кресла с округленными глазами и каплями пота на лбу, дрожащим голосом:
– Когда?
Я с полной уверенностью в голосе:
– Вчера.
Настала пауза, то ли от шока, то ли от представления, что будет дальше.
Тут я решил добить:
– А вы, что радио не слушаете?
Меня срочно попросили выйти. Быстро удалившись, я представлял, какая паника разразилась на тонущем корабле по имени Комсомол. Представляете, пацан с глубинки знает об очередном награждении, а члены комиссии во главе с её председателем, который явно был коммунистом, нет. Получается, что принимали в комсомол не владея информацией, а это ЧП. По тем временам это была катастрофа!
Так я своей выходкой, на целых пол часа заблокировал работу центральной районной комиссии ВЛКСМ, члены которой, звоня во все инстанции, выясняли правдивость поступившей им информации. Я был морально удовлетворён, хотя дома от отца – коммуниста получил приличную взбучку.
Строительство Байкало-Амурской магистрали затянулось, и седьмой награды за БАМ комсомолу так и не дали.
01.04.2015г.
Проповедник
Один раз, как-то «случайно» попав в нашу местную стационарную больницу, я задержался там на довольно долго – на целых полтора месяца. За это время в палате, где мне пришлось проходить курс лечения, постепенно подобрался довольно весёлый, сплочённый коллектив примерно моего же возраста. Одним словом, ни остальным больным, ни обслуживающему персоналу с нами тогда там скучно не было.
Как-то ночью, также «случайно», медсестры к нам подселили очередного пациента, при этом уважительно называя его Николаем Петровичем. Некоторое время, безучастно слушая наши разговоры, этот больной только тяжело вздыхая, кряхтел, кашлял и от испытываемого напряжения произвольно выпускал внутренние газы, выдавая всем находящимся вокруг своё дерьмовое внутреннее состояние.
Лишь только один раз в перерыве между этими занятиями Николай Петрович (видимо уже исповедуясь) признался нам, что когда его в этот раз «прихватило», то он работал кровельщиком на церкви и от туда нашего исповедуемого снимал лично сам батюшка.
Прошло время, и после определённых хлопот врачей, постепенно отойдя от гипертонического криза, этот больной заговорил. Его потянуло на философию. «Знаете, ребята, ведь Бог есть», – с видом блаженного, неожиданно произнёс Николай Петрович. Все присутствующие в палате приутихли, прислушиваясь к словам этого превышающего их в возрасте и, казалось бы на первый взгляд, мудрого человека. Но заговоривший, со значимым видом осматривая аудиторию, сделал таинственную многообещающую паузу.
