следующее.
Не кажется ли вам странным, что прогресс осуществлялся в одних областях, но почти не был заметен в других. Не разумнее ли было использовать ту же дрель – а для изготовления, скажем, флейты было необходимо что-то подобное – не для производства какой-то свистульки, от которой почти не было никакой пользы, но для того, чтобы заполучить более грозное оружие? Зачем иметь бусы или фигурки, если куда критичнее обладание более эффективной дубиной или же более совершенным копьём? Однако судя по всему развитие ограничивалось сферой культуры и за её пределы не выходило. Как же так?
Загвоздка в том, что всё это не очень правомерные вопросы в отношении наших предков. Как уже указывалось, мы иначе смотрим на мир – или они не так, как мы. Это для нас больше – это лучше, но так не обязательно должно было быть всегда, более того, так стало совсем недавно. Вследствие того, что всё в природе ищет пути наименьшего сопротивления, по достижении некоего базового уровня удовлетворения потребностей, свои свободные время и силы можно перенести не на изобретение более грозного оружия, но на что-то более приземлённое, а именно на наслаждение. Эксперименты с крысами показывают, что оно важнее даже пищи и секса, а из-за того, что нет оснований верить, что мы чем-то отличается от данных грызунов в этом плане, весьма сомнительно, чтобы в нашей природе было не обращать внимание на последнее. Выражаясь иначе, мы тоже хотели чего-то приятного, и именно к этому в итоге и стремились.
Подумайте вот о чём. Ваш желудок регулярно наполняется, в личной жизни всё в порядке, дети сыты и одеты, есть кров и крыша над головой и нет никаких долгосрочных обязательств или императивов. Не жизнь, а сказка. И как раз нечто подобное и наблюдалось у наших предшественников – не стоит, конечно, идеализировать, но в общих чертах так всё и было. Их не волновали слава, богатство, власть, статус, признание и т.д., но их заботили текущие дела и нужды, а те снимались и без того, чтобы избыточно напрягать свои мозги, чем они, как следствие, и не занимались.
И это не леность и не праздность. Зачем переделывать мир, если вас он и так более чем устраивает? В те времена ещё не было тех социальных институтов, которые ныне заставляют нас суетиться и что-то предпринимать, а то и превозмогать себя, а вся жизнь протекала на глазах у знакомых и близких – а то и родных – людей, которые если и требовали от нас чего-то, то самого тривиального и относительно легко осуществимого. Это не значило, что не приходилось рисковать жизнью или подвергать себя опасности, но всё это умещалось в репертуар того, что подразумевает быть животным по имени человек. Если при таких обстоятельствах кто-то и сопротивлялся общему потоку, то его или её довольно быстро урезонивали – если в том была нужда, культура воспитывает нас такими, как ей надо – и всё возвращалось на круги своя.
Опять же это не говорит о том, что никаких изменений в ландшафт человек не вносил. Та же наскальная живопись есть, очевидно, его метаморфоза, но она
