ты видишь эти тень?
– Тень смерти была очень близко, буквально склонилась над ней. Еще не коснулась. Может быть… Я не уверена, но, думаю, от двадцати до сорока часов.
– Вот как, – услышав, что в запасе еще достаточно времени, я выдохнул и задумался.
У меня меньше суток, чтобы обменять меч на Андреаса. Делать этого я, разумеется, не собираюсь, стало быть, завтра после двенадцати похитители, как и обещали, начнут охоту на тех, кто связан со мной. Видимо Алина и Дрон входят в их черный список.
– А что с Андреем? – я нарушил давящее молчание, вновь обратившись к цыганке.
– Над ним тоже тень смерти, – с готовностью ответила она, но тут же добавила: – Только не просите, Девель, сказать, когда он умрет. Его тень тусклее, но она все же близко. Большее мне не доступно.
И это тоже вписывается в логику моих выводов – неизвестным врагам нужен меч, а не геноцид моего окружения. Убивать всех сразу смысла нет. Делать это нужно размеренно, по одному, до тех пор, пока я не соглашусь отдать дракона.
Так, «предупрежден, значит вооружен» и «решать проблемы нужно по мере их поступления» – вот два афоризма, прекрасно подходящих для текущей ситуации. На миг задумавшись, задал вопрос чуйке. Улыбнулся, когда Способность подтвердила правильность моих мыслей. Что ж, я знаю, как следует поступить. А пока нужно уже сделать наконец то, ради чего я сюда явился.
За следующие три часа мы отсняли материала на два полноценных выпуска – после тяжелого боя с орком-паладином я определенно стал сильнее, и на восстановление после использования Индивидуальной способности по максимуму стало уходить вдвое меньше времени.
Как и раньше, во время съемок я с Янко сидел в фургоне, давая ценные указания: Алине – кого из людей выбрать, Розе – что именно говорить клиенту. В перерывах пообщался с самим цыганом. Все это время он затравлено поглядывал на меня, как провинившийся пес на разъяренного хозяина. Так что мне не составило особого труда убедить цыганского посредника не пытаться давить на Розу и по необходимости выгораживать ее перед остальными в таборе.
– Эта женщина подчиняется мне, – выпустив немного ёки, говорил я Янко. – И если я узнаю, что кто-то из вас словом или делом обидел ее – вы очень сильно пожалеете.
На двести процентов уверен, что мои слова засели цыгану глубоко в подкорку мозга, а страх передо мной всю жизнь будет разъедать сердце. Однако я понимал, что он лишь один из табора. И вполне вероятно, полностью убедить других не сможет. Поэтому добавил:
– Если у твоих собратьев останутся ко мне вопросы, я с готовностью встречусь с ними лично, – на самом деле это неплохой вариант. Что мне сможет противопоставить толпа неодаренных? А вот я уж точно смогу их убедить, наглядно продемонстрировав разницу в силе.
Когда с работой было покончено, я подошел к друзьям. Они стояли метрах в десяти от фургона, а Роза, как мы с ней и договорились, осталась чуть поодаль, в тени пушистого клена.
– Ребят, у вас ко мне много вопросов, а у меня к вам одно, но шикарное предложение, – улыбнулся Алине и
