style="font-size:15px;"> Мы с Лианой переглянулись.
– «Неуловимый»! – сказала девушка. – Вот что, значит, с ним случилось! А все гадают, куда он пропал…
«Неуловимый» принадлежал Сэй-Русу, известному астральному исследователю. Это был очень странный НПС, который организовывал рискованные экспедиции в глубины Астрала. Ходили слухи, что он побывал даже в кишащих пси-штормами глубинах Воронки. Я пару раз пересекался с «Неуловимым» в гаванях обитаемых Осколков. Судя по тому, что я слышал о нем, Сэй-Рус пользовался покровительством Серебряного Оплота.
Одно время его ловили охотники всех мастей: и свободные игроки, и целые флотилии. Как же, такая вкусняшка летает под носом! Но все они остались ни с чем. Сэй-Рус был опытнее и хитрее иных игроков и не попадался в расставленные сети, а когда попадался – прорывался с боем. Я не знал подробностей, но он всегда ускользал. Со временем, осознав тщетность своих попыток, охотники оставили его в покое, приняв как местную достопримечательность.
Вот, значит, какова была его судьба. Я листал уцелевшие страницы журнала. Читабельно было немногое, в основном в начале. Впрочем, ничего особо интересного там не было. Содержание большинства сохранившихся записей было примерно таким:
Инисс, 9
Притяжение Водоворота уже чувствуется. «Неуловимый» идет прежним курсом, мы визуально наблюдаем потемнение астрального тумана. Происшествий на корабле нет.
Инисс, 12
Попали в энергошторм, к счастью, он задел нас только краем. Щиты и внешняя обшивка не повреждены. Наблюдали идущих параллельным курсом Призраков. При попытке сближения они исчезли. Теперь их существование доказано! Наша записывающая киира, установленная на носовой фигуре, сохранила этот эпизод.
Эллеро, 3
При пересечении пояса ледяных Осколков на наш корабль напали. Необычно крупный эболет со свитой. Нам удалось ранить и отогнать его, но корабль серьезно поврежден. Погибли двое членов экипажа: канонир Ингрид и младший квартирмейстер Ханк. Мы получили несколько пробоин в корме и почти потеряли ход из-за размагничивания молниевого элементаля. Нам придется остановить….
И тому подобные вахтенные записи. Ближе к концу почти все было испорчено, различить можно было только отдельные слова и фразы. Мое внимание привлекла последняя страница. Она была исписана совсем другим почерком и словно бы в спешке. Строчки наезжали друг на друга, создавалось впечатление, что у писавшего дрожали руки. Странно, но я не мог разобрать ни слова, хотя некоторые фразы на обуглившейся бумаге сохранились хорошо.
Лиана заглядывала мне через плечо.
– Я знаю пять языков! – удивленно сказала она. – Всеречье, первозвук, канн-эло, абиссал и немного Глубинную Речь. Но это прочесть не могу. Символы знакомые, но все вместе сливается в какой-то бред.
Меня разобрал смех. Я, наконец, понял тарабарщину, написанную другим почерком. Все было просто – латинскими
