жизни, забыть с легкостью у Маши никак не получалось. Что-то еще помимо бумажной купюры навязчиво пробивалось наружу и Маша мучилась, вспоминая то самое важное и значительное.
Маша почувствовала, что что-то вокруг идет не так. Вика, зачем-то тыкала ее локтем в руку, голос Натальи Андреевны затих. Тишина же вокруг не вызывала подозрения, так как была обыденных атрибутом занятий по математике.
– Мария! Кукушкина! Я еще раз спрашиваю, какой следующий шаг будет в решении данного логарифма?
Машу обдало холодным потом. Вся стальная суровость женщины в юбке была направлена прямо на нее. Защиты искать было абсолютно негде. Маша поднялась со своего места и лишь только могла гадать, что ей сейчас лучше делать. Одногруппники же предложили бы ей испариться прямо сейчас, исчезнуть. Больше стоящих вариантов не было. Выдерживать психологический натиск было крайне сложно, а для людей со слабой нервной системой и вовсе опасно для здоровья.
– К доске. Бери мел и пиши. Логарифм… – Наталья Андреевна диктовала пример за примером. Казалось, она сошла с ума и добивалась, чтобы Маша до потери пульса стучала мелом по доске. Но Маша на удивление себе и одногруппникам легко справлялась с навалившейся нагрузкой. Видимо, пока Маша шла от парты до доски она успела включиться в учебный процесс. А под конец урока, когда третий кусок мела был почти исписан, Машу прям-таки осенило. Она вспомнила, что такого важного и значительного потерялось у нее в памяти, потерялось и наконец-то нашлось. Так что с улыбкой на лице, написав очередной ответ, Маша счастливо встретила звонок на перемену.
Никто не понимал, чему радовалась Маша. А Вике, что ерзала на стуле от волнения, нестерпимо хотелось перемолвиться с ней словом. Маша подошла к парте, но не стала садиться на свое место. Ряд, за которым она сидела, был первым от окна и она мельком глянув в окно, облокотилась о подоконник и перевела свой взгляд на Вику. Живой интерес к своей скромной личности Маша чувствовала отовсюду. Но больше всего нетерпения читалось в глазах ее соседки.
– Ты не на шутку разозлила ее. Что у тебя случилось то? – почти вплотную прижалась Вика к Маше. Она старалась говорить как можно тише, чтобы избежать внимания посторонних ушей и глаз.
– Я на улице сто рублей нашла, – в самое ухо прошептала Маша.
– Чего? – вскрикнула Вика и тут же закрыла рот ладонью, – какие еще сто рублей?
– Обыкновенные бумажные сто рублей, – совершенно спокойно ответила Маша, – ты что, никогда бумажку с изображением столицы нашей родины не видела?
– Причем тут деньги? Тебя же сейчас она, – Вика кивнула головой на учительский стол, – сожрет! Сожрет и не подавиться!
– Не сожрет, – заявила Маша. И от ее слов повеяло такой уверенностью, что Вика без всяких возражений поняла, что Наталья Андреевна ничего ужасного сделать не сможет.
Перемена пролетела быстро. Маша, как только вспомнила свою потерянную мысль, стала
