корпуса со стороны черного входа. Вход этот не то чтобы совсем черный, и обладает высоким крыльцом и роскошными деревянными резными дверями, но пользуются им гораздо реже, чем парадным. Кир видит у подъезда двух курсантов в коричневых больничных пижамах, держащих носилки.
Габриэль тормозит возле крыльца, выбегает из машины, по воровски оглядывается по сторонам.
– Давайте в темпе вальса! – рявкает он курсантам, открывая заднюю дверь. Те помогают Киру выбраться и лечь на носилки. Затем, натужно кряхтя, они подымают носилки с его телом на крыльцо. Габриэль забегает вперед и открывает перед ними двери. Носилки с Киром проносят по пустому коридору и поднимают на второй этаж. Там, в конце левого крыла находится местный лазарет.
«А почему сюда, а не в нормальный госпиталь? – только сейчас осеняет Кира. – Тут же и докторов то нормальных нет. Только этот жирный боров, который только и может, что потчевать больных красными колёсами».
Жирный боров, это необъятный во всех размерах доктор с большими тараканними усищами, которого в простонародье прозвали Мичманом. Никакого отношения к морской службе этот хитрый и алчный проныра не имеет, а погоняло получилось, как производная от его имени Миша. У Мичмана существует единственная и безупречная панацея от всех болезней. Неизвестно, какое лечебное вещество содержат таблетки, покрытые красной оболочкой, но любая болезнь, будь то бронхит или триппер, лечится здесь только этими таблетками. Врачебное искусство Мичмана заключается в выборе правильной дозировки лекарства. Например: если к нему приходят с головной болью, он выдаёт всего одну красную пилюлю, а если это кашель, или ангина, то это уже две, или три пилюли, в зависимости от тяжести заболевания. В лазарет, где есть надежда отлежаться и получить, хоть какое-то альтернативное лечение, попасть практически невозможно. А сейчас Кира доставляют туда целым эскортом, во главе с Габриэлем, но он почему-то совсем не рад этому.
Мичман видимо уже введён в курс и стоит у дверей лазарета, щипая кончик уса.
– Заносите ко мне – басит он, открывая дверь кабинета, который находится сразу за входом в лазарет. Вспотевшие, запыхавшиеся курсанты кладут Кира на кушетку.
– Всё исчезли! – злобно рычит Мичман и курсанты мгновенно пропадают за дверью.
– А тебе что особое приглашение нужно? – обращается Мичман уже к Монтане и тот выходит вслед за курсантами.
В кабинете остаются только Мичман, Габриэль и Кир.
– Ну ты скажи Лёша, чё мне с ним делать? – Мичман закуривает и долго трясёт спичкой, которая давно потухла, – на хрена ты его сюда припёр? Нужно было туда неотложку вызвать.
– Миша, ты сначала посмотри, а потом решим что делать. Подумать надо – Габриэль прикуривает у Мичмана и косится на кушетку, где лежит Кир.
Они разговаривают так, как будто на кушетке лежит не человек, а неодушевленный предмет. Мол «На хрена ты эту гадость сюда притащил?».
Докурив, Мичман наспех моет
