style="font-size:15px;"> – Да, как же их схватить! – выкрикнул в ответ тот, когда взбесившаяся девица чуть не огрела его по уху.
– А ты уж сноровись! – со злобой процедил сквозь зубы отец. – Ждан, держи за руки!
– Я за ту руку не возьмусь! – наотрез отказался рослый.
– Хоть за какую-нибудь берись! – еще свирепее он прокричал ему в ответ.
Трое не могли никак совладать с бившейся в истерике девушкой. Они то поднимали ее из воды, то вынужденно роняли обратно. Пока отец семейства не выдержал такой неравной борьбы и не схватил девицу за ее длинную косу, и силком не потащил в сторону берега.
Благо длины ее волос хватило на то, чтобы ее руки не могли огреть спасителя. Она лишь изредка в своих беспорядочных движениях доставала ногтями до его крепко сжатого кулака. Но несмотря на это, мужчина не ослабил свою хватку.
Он бросил ее на землю, когда убедился, что они отошли достаточно далеко от края речки. Она продолжала извиваться и кричать, извергая вместе с криком и воду.
– Как она еще не задохнулась?! – громко спросил Ждан, пытаясь перекричать вновь прорезавшийся голос Анки.
– Кто ж ее знает, – ответил отец и повернулся к Ефросиньи. – Вы чьи девки будете?
– Я кузнеца дочка, а ее батька охотник. Они к нам недавно прибыли из соседней…
– Ахр-ахр! – внезапно в крике девушки прорезался гневный рык. Она принялась раздирать кожу на своей груди, кровь хлынула из ее ран.
– Держи ей руки! – скомандовал отец.
Сыновья послушно, хоть и не охотно последовали его приказу. Но лишь Добромир присел подле нее на одно колено, как Анка выхватила из его пояса топор. Парень тут же отскочил от нее в сторону. Но это было ни к чему… Не по его душу замахнулась рука девичья…
Топор с размаху вошел в ее голову. Крик стих. Еще несколько раз дернулись в конвульсиях ее ноги. Пальцы разжались и на землю из бледной ладони выкатился злополучный камень, все так же продолжая сиять, в отличии от ее потухших глаз.
– Анка! – душераздирающий вопль Ефросиньи раскатился по лесу, просачиваясь между деревьями и замирая где-то у их вершин.
Лычегда (400г. до н.э.)
Солнце украдкой прокрадывалось своими палящими лучами через ветки деревьев, досаждая и без того измотанным путникам, хаотично расположившихся возле костра и второпях доедавших свой запоздалый обед. Их было больше десяти. Больше десятка бравых мужчин с тяжелыми мечами на поясах. Их можно было бы принять за свору разбойников, если бы не довольно опрятный и чистый вид.
– Как же хорошо! – отклонившись и упершись спиной в крону соседнего дерева, сказал один из ратной компании. Тот, что явно при каких-то волнующих обстоятельствах получил особую примету, в виде повязки на правом глазу.
– Кому как, одноглазый, – недовольно протянул плечистый парень с перемотанной ладонью.
– Вот чего ты вечно всем недоволен, Ратибор?
