в походе смущала меня своей попкой и красивыми ножками, плотно обтянутыми спортивными трико. Одноклассница согласно кивнула, поглядев в Сашкину сторону. Тот валялся на солнцепеке в трусах и, кажется дремал. Предложил бодрствующим прогуляться по окрестностям, ни к кому конкретно не обращаясь. Как и ожидалось, всем было лень.
Отойдя метров на сто, встал за дерево и принялся наблюдать за лагерем. Минут через двадцать появилась Татьяна. Тихонько свистнул, привлекая ее внимание. Встретившись за кустами, кинулись к друг другу и начали жадно целоваться. Отошли в сторону еще метров на двести, подальше от лагеря. На опушке, на краю колхозного поля нашли подходящую сухую промоину и в нетерпении стали снимать штаны. Я управился быстрее и потянул Таньку за собой, укладываясь на траву.
Класс! Оторвались по полной. «Похоже, мы стали привыкать друг к другу. Сегодня мы испытали более сильные эмоции, чем раньше», – мысленно отмечаю, расслабленно поглаживая Таню по попке и спинке.
Она лежит на мне. Трава у нее «коляется». Так и сообщила – «коляется», попробовав лечь рядом. Посмеялись удовлетворенные.
– Ты знал, что тот переход на второй день будет таким трудным? – спрашивает, лежа на меня и заглядывая в глаза.
– Нет, только предполагал. Я в тех местах чернику собирал, – сообщаю, не уточнив, что это будет в следующем веке.
– А-а! А я думала…, – разочарованно тянет. – А меня Сережка Анненков в кино приглашал. Надька Федорычева стала возле Конкина виться и глазки строить, – встрепенувшись, вывалила последние новости.
– А ты? – лениво интересуюсь.
– Мне с тобой хорошо, – сообщила и как кошка потерлась щекой о мой подбородок.
– Мр-р, – мурлычу. – Надо идти, – с сожалением напоминаю. – Нас могут спохватиться, начнут подозревать и подглядывать, – объясняю.
Кивает понимающе. Одевшись, расходимся в разных направлениях.
В лагере Ленка все-таки заставила ребят заняться репетицией, хотя никто не горел энтузиазмом. Актеры невыразительно бубнили реплики, а Ленка устала подбадривать всех.
– Сережа, хоть ты скажи им, – обратилась она ко мне, не выдержав.
Я задумался: «Тут ничего не сделать. Никому сценарий не нравится. Радостно, с огоньком играть никого не заставить. Может придумать другое, более смешное?» Вспоминаю, что у Уральских пельменей было что-то подходящее.
Вижу, что все в ожидании смотрят на меня и повторяю, вслух:
– Тут ничего не сделать. Никому сценарий не нравится. Радостно, с огоньком играть никого не заставить. Надо подбирать, что-то другое, более смешное. У меня есть идея, но нужна тетрадь, ручка и пару часов не кантовать!
Лежу, грызу ручку и вспоминаю сценку из Уральских пельменей:
«В походе бесконечно можно смотреть на огонь, на воду и на то, как девчонки ставят палатку». Постепенно сценарий стал складываться. Конечно, дословно и все моменты вспомнить не смог, но
