Принюхиваешься только. Долго так сможешь держать?
– Само держится, – откликнулась Аментия. – Паутина порвана, паучиха мертва или почти мертва, но яда в паутине еще достаточно. Я лишь обернула часть яда на свет, и все.
– Ну и ладно, – кивнула Брита и посмотрела на подошедших Игниса, Аменса, словно не рассталась еще с сомнениями. – Пошли. Но осторожно. Это такая пакость…
Они смогли пройти всего с десяток шагов. Брита уже почти подошла к крыльцу, когда с крыши сполз пласт снега и обрушился в шаге за ее спиной. Он никого не зацепил, да и снега там было, кадушку не набьешь, но вместе с ним слетела одна из прядей паутины и легла на плечо воительницы. Брита замерла мгновенно, изогнулась от боли, захрипела, пытаясь освободиться, но стала как будто стекленеть, каменеть на глазах, когда вдруг Аменс, опережая Игниса, шагнул вперед, взмахнул руками, и паутина исчезла вовсе. Дом очистился.
– Как ты это сделал? – в восхищении выдохнула Аментия, но тут же осеклась и, верно, онемела где-то там, за спиной Игниса, потому что онемел и он. Аменс обернулся, и Игнис увидел посиневшее, распухшее лицо человека, который пил беспробудно месяц и не раз засыпал, уткнувшись носом в снег.
– Он сожрал паутину, – подала голос Туррис. – Взял яд в себя. Вот такое есть свойство, такая способность у веселого угодника Аменса из Тирены. Любой магический яд может сожрать, впустить в себя. Но яд есть яд. Для Аменса он словно хмель. Нежеланный, который однажды может убить его.
– Я бы хотела научиться этому, – прошептала Аментия.
– Спасибо тебе, – с трудом выпрямилась Брита. – Думала, кончусь на этих ступенях. Спасибо тебе, Аменс, – она расправила плечи, взмахнула руками, подпрыгнула. – Дальше мы сами. Отдыхай, друг.
Аменс качнулся, с недоумением хлопнул почерневшими веками, потом мотнул головой и шагнул к крыльцу.
– Стой! – закричала Брита, когда вторая ступень щелкнула под ногами угодника. Она метнулась вперед и сбила Аменса с ног за секунду до того, как тяжелая, снаряженная косами и серпами колода вылетела из дверного проема и, взлетев к косяку, откачнулась назад и задрожала на высоте груди.
– Жива? – метнулась вперед Бибера.
– Жива, – поморщилась Брита, потирая колени. – Ты посмотри на этого тирсена. Спит!
Аменс, только что приложившийся о заледенелые ступени лбом, устало сопел. Колода, сверкая железом, качалась в дверном проеме.
– Хитрая ловушка, – заметил Эксилис. – Против кого она поставлена?
– Против нежеланных гостей, – буркнула Брита.
– Или тех, кто может выйти из дома, – заметила Туррис, присев у крыльца. – Во всяком случае, взводилось это устройство снаружи. Конец веревки, что подтягивал груз, под нижней ступенью.
– Пошли, – сказал Игнис. – Теперь я не чувствую опасности. Почти не чувствую.
В довольно большом зале, что
