участь подводить итоги расширения исторического пространства. Хронографы Поздней Хань включили в нее Среднеазиатский регион; Полибий – Рим, становившийся главной политической величиной средиземноморской Античности; Цезарь – племена галлов. Тацит – германцев; Константин Багрянородный – славян. Примеры можно продолжать, особенно, в отношении тех историков, которые пытались создавать географический и этнологический Образ мироздания. Этим путем шел, например, античный географ и историк Страбон, сходную позицию занимал и античный же историк и оригинальный географ Диодор Сицилийский.
Полнота отражения и стремление к пространственному разнообразию повествования становятся одним из критериев объективности и безупречности историка. Если важные составляющие культуры оказываются в сфере внимания ученого, значит, он дает максимально правдоподобное изложение событий. Историк расширяет познавательный горизонт цивилизации не в меньшей степени, чем путешественник и географ.
Перефразируя известный афоризм Оскара Уайльда, можно сказать, что движущей силой исторического произведения нередко становится принцип «поучая развлекать», которым, между прочим, не пренебрегал в своих работах и Геродот, украшая повествование разножанровыми вставными новеллами, забавляющими читателя, но ни на гран не противоречащими основным идеям историка.
Другой задачей исторического произведения может быть уже знакомое нам стремление к прославлению и консервации памяти о достославном событии или политическом деятеле. Живший в начале XI столетия историк Абу-ль-Фазл Мухаммед ибн Хусейн Бейхаки, автор «Та’рих-и Бейхаки» – хроники династии Газневидов, вообще хотел бы, чтобы его сочинение привлекло внимание грядущих поколений, а не современников. «Цель моя заключается не в том, чтобы рассказать людям нашей поры о жизни султана Мас’уда; они его видели и осведомлены… Моя цель состоит в том, чтобы написать достойную летопись и возвести величественное здание так, чтобы воспоминание о нем сохранилось до скончания веков»194.
Консервация величественного и достойного памяти – это закономерное и вполне логичное продолжение традиции, которую мы определили как стремление к дидактичности и полноте. Пространство человеческого существования наполнено героическими событиями и взлетами духа – перед внимательным взглядом возникает огромная всемирная фреска, она и развлекает любознательного, и дает урок читателю вдумчивому.
Как известно, первый опыт создания «Всеобщей истории» принадлежит греческому ученому Полибию (ок. 201–120 гг. до н. э.), оказавшемуся под сильным впечатлением военно-политических событий, свидетелем которых ему суждено было стать.
«Необычайность событий, о которых мы намерены говорить, сама по себе способна привлечь каждого, стар ли он или молод, к внимательному чтению нашего повествования… Раньше события совершались как бы разрозненно,
