за границей. Императрица пришла в ярость, когда в апреле 1907 года узнала, что ненавистная ей интриганка все-таки вернулась в Санкт-Петербург. Но на этом неприятности не закончились. В июле ей доложили, что Михаил нашел священника, который за приличную сумму согласился обвенчать их с Диной в небольшой церквушке, недалеко от его имения Брасово. Но сохранить в тайне предстоящее бракосочетание не удалось, и свадьба не состоялась. Даже в далекой от столицы деревушке у стен оказались очень хорошие «уши». Но Дина и ее отец не успокоились. Они, как вспоминала впоследствии великая княгиня Ксения, продолжали преследовать Михаила.
У влюбленных появился новый план: раз нет возможности обвенчаться в России, нужно для этой цели отправиться в Италию! Михаил прекрасно понимал, что Дине запрещено следовать за ним за границу, более того – ей даже нельзя было покидать столицу. И все же он решил перехитрить родных: вместе с преданной сестрой Ольгой он покинет Россию на поезде – якобы для того, чтобы провести каникулы в Сорренто. В это самое время Дина тайно отправится в Крым. В Одессе она сядет на корабль, который возьмет курс на Неаполь.
План казался молодому человеку безукоризненным. Дине он тоже понравился. Но они не учли того обстоятельства, что император – человек могущественный, и у него есть реальная возможность перехватить беглецов даже вдали от дома. Дине удалось беспрепятственно добраться лишь до Одессы, где ее уже поджидали полицейские. Несмотря на яростное сопротивление молодой женщины, ее посадили вместе с охранниками на поезд, который отправился обратно в Санкт-Петербург. Ей не помог даже паспорт, в который была вклеена итальянская виза…
Лишь добравшись до Сорренто и поселившись в отеле, Михаил понял, что его опять перехитрили. В дальнейшем Ольга с грустью вспоминала, что брат был «безутешен». А она оказалась совершенно беспомощна, и ничем ему не могла помочь. И действительно, к кому они тогда могли обратиться за помощью? Старший брат отправился в круиз на императорской яхте «Штандарт», а вдовствующая императрица отдыхала в Дании. Ольга тогда с горечью подумала: было бы лучше, если все Романовы родились вовсе без сердца!
Отец и дочь Коссиковские, возмущенные происшедшим, послали протестующие телеграммы премьер-министру Петру Аркадьевичу Столыпину[57] и самому царю. Но все их отчаянные попытки добиться справедливости, как они ее понимали, разбились о стену молчания. Николай II негодовал, и с возмущением говорил матери:
«Ему надо категорически запретить видеться с ней…Если потребуется, посадим Михаила даже под домашний арест! А что делать, если он не понимает, что причиняет нам огромную боль?.. И все-таки я надеюсь, что он, в конце концов, одумается… особенно, если вовсе не дадим ему встречаться с Коссиковской».
А что же сам «безутешный» Михаил? Казалось бы, он должен был отправиться обратно в Санкт-Петербург, чтобы успокоить свою обезумевшую от горя и униженную его родственниками невесту. Но… нет. От мрачных
Столыпин Пётр Аркадьевич (1862–1911) – государственный деятель Российской империи. В разные годы занимал посты уездного предводителя дворянства в Ковно, Гродненского и Саратовского губернатора, министра внутренних дел, премьер-министра.
