незнакомой нищенки в наш дом.
– Простите нас, пожалуйста, – очень тихо сказала женщина. Ее голос напоминал шелест старой сухой бумаги, – Мы бы никогда не осмелились, но…. Просто шли мимо дома вашего и почуяли такой запах, что замерли от восхищения. Что-то у вас очень вкусное готовится. Мясо или тесто… Или и то, и другое…. Может быть, вас не обременило бы угостить моих детей хотя бы маленьким кусочком вашего ужина? Вдруг есть на столе что-то лишнее? А я была бы так вам благодарна, молилась бы за вас…
Речь у нее была на удивление грамотная. Как будто бы она всю жизнь провела в библиотеке. Времена сейчас лютые – часто так выходит, что люди с высшим образованием вынуждены побираться и голодать, а неучи за счет своей наглости и подлости сколотили состояние.
Я хотела метнуться в кухню и завернуть голодным детям пирожков. Но Петр меня опередил.
– Пошли вон! – грубо скомандовал он, – Вся еда на нашем столе не бесплатная, за деньги купленная. А деньги эти я потом и кровью заработал. И делиться с лентяями не намерен!
Женщина грустно улыбнулась.
– Ну, на нет и суда нет. Тогда приятного вам аппетита.
На прощание она взглянула на меня как-то странно. Такой взгляд пристальный, колючий. Словно в душу самую смотрит.
Мы вернулись к столу. Настроение было испорчено.
– Петь, зачем ты с ней так резко? – пожурила я сыночка. – Не обеднели бы мы от десятка пирожков, у нее же детки… Смотри – стол же ломится, нам это все вовек не съесть.
Но сын прочел мне целую лекцию о том, как это вредно – тунеядцев поощрять.
Мы поужинали. Как я и предполагала, половина продуктов с того стола в итоге в помойку отправилась. Слишком уж много всего наготовили.
Прошла ровно неделя. Однажды ночью меня разбудили странные звуки. Причавкиванье, причмокиванье, похрюкиванье – как будто бы в дом влезла свинья. Я поднялась, вошла в соседнюю комнату, посветила фонариком и обомлела.
На полу, среди горы объедков, сидели мой сын Петя и жена его, Татяьна. Выглядели они буйнопомешанными. Абсолютно пустые глаза, ни проблеска мысли. Они зачем-то достали из холодильника всю еду, которая там находилась, вывернули ее прямо на пол и жадно ели все подряд, без разбора. Мясо, конфеты, фрукты. Как свиньи.
Я потрясла сына за плечо, а тот резко дернул головой и оскалился, как пес.
Утром же оба и не вспомнили об этом инциденте, только жаловались на то, что в животе тяжесть какая-то.
Еще через пару дней мне позвонила воспитательница детского сада, в которой внучата мои ходят.
– Вы что, своих деток дома вообще не кормите? Они как с цепи сорвались! Уже несколько дней объедают других деток. Отнимают еду, изо рта вырывают. А если им не дать, начинают драться! Ваша внучка на кухню проникла и нянечку нашу напугала. Отняла у той поднос с котлетами, за щиколотку бедную женщину до крови укусила!
Со мною тоже начались странности. Голод.
