по ней, то и дело doёbivajas к прохожим с извечным русским вопросом: «Где эта улица, где этот дом?» – и показывал распечатку.
Дорога вывела к древней замковой стене. Уже не было просто улиц и домов. Были улочки и домики. Меня обступило Средневековье: настоящее, неповреждённое, точно все эти века его держали в нафталине, а тут вытащили из шкафа на мороз. Если бы я не был так измождён, то оценил бы эту скандинавскую старину, похожую на декорацию к рыцарскому роману.
Я оказался на городской площади. Из окрестных таверн муторно тянуло рыбной кухней. Возвышался разорённый собор – древний готический сеньор с сорванной шапкой. Неподалеку ударил церковный колокол. Я пошёл на звон…
Пожалуй, этот звон и вывел меня на нужную улицу. Через пару минут отыскался и дом. Я ждал очередного бесовского подвоха – разорились, закрылись. Или умерла Приглашающая Сторона. Никто не ждёт меня здесь…
Но она не умерла, Сторона. Она приветила меня в офисе, спросила: «Михаил, как добрались?» – и я, конечно же, сказал: «Отлично».
Она показала мне жилищные угодья – кухню, столовую, баню. Затем отвела в мою комнату. Из окна были видны кирха, пасмурное море, скалы и сосны в снегу.
– Располагайтесь, отдыхайте, – и Приглашающая Сторона откланилась.
У меня снова был письменный стол. Горбатенькая лампа. Книжная полка. Широкая двуспальная кровать, сколоченная из крупных корабельных досок. В этой уютной прогретой комнате, пожалуй, было чуть душновато. Я подошёл к окну – не презренному стеклопакету, а настоящей двойной раме. Первые окна открывались внутрь, а вторые наружу.
Точно ставни, распахнул я внешние створки окна. Шторм сразу же захлопнул левую половину, так что одно стекло вылетело и с битым звоном осыпалось куда-то под стену. Правую створку просто с корнем выломал, швырнул в сугроб… Моё окно за секунду стало вдвое тоньше.
Ochujevshij, я закрыл уцелевшие створки. Пробормотал: «На счастье! Это всё – на счастье!..»
И я действительно был там счастлив, в городе Висбю на острове Готланд.
Кэптен Морган
Ну, как они жили?.. Плохо жили, тошно. Другие давно бы разбежались, а они всё тянули лямку гостевого брака – кажется, это так называется, когда люди не расписаны, бюджет раздельный, будни у каждого свои, а совместная жизнь на выходные и по праздникам.
Полине Робертовне сорок один год, «первый тайм мы уже отыграли». Журналист. Замужем не была, детей нет. К бабке не ходи, сразу ясно, что второй тайм Полина Робертовна тоже просрёт, и с разгромным счётом.
Полина Робертовна – коренная москвичка, белая кость и голубая кровь. А Олег Григорьевич – омская лимита и тютя бесхребетный. Этим «тютей» Полина Робертовна унижает Олега Григорьевича за вопиющую мужскую кротость. Любимая его поговорка: «Выигранный бой – несостоявшийся бой». В этой версии Олег Григорьевич абсолютный чемпион. Что ни случись, утрётся и пойдёт дальше – непобеждённый. А так, по обычным человеческим понятиям, он, конечно,
