И. Риббентроп дал указание своим послам в Риме, Токио и Будапеште довести до сведения тамошних правительств, что в течение ближайших двух недель Германия внесет полную ясность в германо-советские отношения. Агентурные сведения немедленно поступили в советские посольства, оттуда – в Москву. Это также была дезинформация, но в Москве об этом не знали. В Москве доверяли осведомителям, работавшим при советских посольствах, но немцам удалось кое-кого из них перевербовать. Так, тайный осведомитель по кличке «Петер», работавший в Берлине (его подлинное имя Орест Берлингс) с мая 1941 г. поставлял дезинформацию. Всё было направлено на то, чтобы в Москве поверили, будто концентрация войск близ границы – это лишь средство политического давления. Вот-вот должны начаться переговоры, где немцы предъявят какие-то жесткие требования, а русским придется с ними согласиться.
В газетах нейтральных стран появились сообщения, что немцы, вероятно, потребуют аренды Украины на 99 лет. «Ну, уж нет, – наверное, подумал Сталин, читая такое сообщение. – 99 лет – никогда! А об аренде на 5–10 лет еще можно вести переговоры. Пока ведутся переговоры, войны не будет».
В берлинских газетах не было даже намека на эти слухи. Но вот промелькнуло маленькое сообщение и из Германии. Одна берлинская фабрика выполняет срочный правительственный заказ на изготовление’ большой партии советских красных флажков, так как в Берлине готовятся к приезду Сталина и Молотова. Этой маленькой заметке (также являвшейся дезинформацией) Сталин поверил. Очевидно, люди, затеявшие игру в дезинформацию, были неплохими психологами.
Гитлер в те дни ни разу публично не высказывался, и Сталин решил, что в руководстве Германии есть какие-то разногласия: кто-то вместо переговоров хочет начать войну. Поэтому Сталин распорядился: Красной армии не поддаваться ни на какие провокации. А в пограничной полосе в те дни регулярно задерживали десятки диверсантов.
В ночь с 12 на 13 июня, как и всегда, в одной из берлинских типографий печатали газету «Фелькишер Беобахтер». В ней была помещена статья министра информации Й. Геббельса, где содержался намек на германское вторжение в Англию. Кое-где этот номер газеты успел поступить в продажу, но основной тираж был конфискован полицией. После этого – вплоть до начала войны – Геббельс отсутствовал в Берлине. Появились слухи, что он-де впал в немилость, его вот-вот арестуют и т. п. В Лондоне эту историю восприняли как указание на тайный сговор между Германией и СССР, направленный против Англии. В Москве решили, что эта история указывает на наличие в германском руководстве двух борющихся между собой группировок – сторонников вторжения в Англию и сторонников войны против СССР. В действительности то была дезинформация, и Геббельс остался ею доволен.
Зато Сталин был взбудоражен: надлежало что-то предпринять. Вечером того же дня 13 июня по радио было оглашено заявление ТАСС, которое подтверждало, что СССР и впредь будет строго соблюдать условия советско-германского пакта о нападении. Никакой
