в кузове, не следили за дорогой и за горными склонами, они просто держались за дуги и смотрели вперед. Одеты как гвардейцы, только на голове накручены бедуинские платки, цветастые, серые от пыли, закрывающие все лицо, так что остается только узкая полоска для глаз. Так гвардейцы или нет?
Смертельно рискуя, Волков решил все же проверить. Взяв на прицел пулеметчика – тот больше думал о том, как не упасть, нежели о своем грозном оружии, урядник дождался, пока машина доберется до лежащего на склоне камня – и изо всех сил гаркнул:
– Вакеф ална батуха![16]
И нажал на спуск, отсекая короткую очередь и отбрасывая от пулемета моментально оживившегося пулеметчика…
Выстрел был точен – одна из пуль попала пулеметчику в голову и он, бессильно взмахнув руками, как птица крыльями, начал валиться назад, в кузов. Чуть переведя прицел, казак несколькими короткими очередями пробил кузов, завалив еще как минимум двоих. И нырнул за валун, уходя от шквала ответного огня…
Водитель, по крайней мере, тот, что сидел в головной машине, был неопытным – при обстреле, казаки со всей дури давили на газ, стараясь проскочить опасное место. Этот же надавил на тормоз, заблокировав машиной – пока совершенно исправной, кстати – тропу.
А вот те, кто сидели в кузове – тем опыта, похоже, было не занимать…
Врезали так, что мало не показалось, скороговорка нескольких стволов слилась в сплошной оглушительный треск. В знакомую скороговорку СТЭНов вливался голос как минимум одного ручного пулемета, и чего то еще, наподобие …
Шваркнуло – не грохот, а именно хлопок, трескучий такой. Граната!
– Holy shit! – в голос вскричал кто-то там, на дороге, перекрикивая даже автоматы…
Ах, вот так…
Надо было уходить, британцы не те противники, с которыми можно воевать в одиночку. Эти не испугаются и не отступят, это тебе не гвардейцы и не аллахакбары. Эти проломятся – Волков мельком слышал о таких случаях и знал, что бритты сражаться будут всерьез. Нельзя им задерживаться здесь, в чужом краю и на чужой дороге, надо пробиваться любой ценой…
Не дожидаясь более крупных неприятностей – а кто-то, к гадалке не ходи, под прикрытием огня остальных уже подбирался на бросок гранаты – Волков перевесил автомат, так чтобы он не мешал. Достал две гранаты, выдернул чеки, одну за другой. Приготовил шашку. И когда шашка весело запыхала белым, вонючим дымом – одну за другой отправил гранаты за спину туда, где был противник.
Взрывы раздались почти синхронно, их было сразу несколько. Он успел вовремя – британец уже подобрался на гранатный бросок и приготовил свои подарки. Спасло то, что гранаты урядника взорвались на холме, на голой, каменистой поверхности – а одна из британских гранат как раз скатилась в яму, которую Волков считал выкопанным окопом. Но и взрыва второй брошенной британцем гранаты было вполне достаточно…
Горячим, исполненным летящей стали ветром Волкова
Стой, стрелять буду! (арабск) Фраза известная любому казаку и любому поселенцу.
