джизьи с города Дамаска, Командиры отрядов приняли решение выплатить жалование воинам досрочно, при условии, что большую часть этих денег воины потратят на свою экипировку. Специальные глашатаи во всех Станах объявили Указ Праведного Калифа Умара, об незамедлительном обеспечении командирами каждого воина оружием и защитными доспехами. Неисполнение этого указания, грозило виновным всяческими карами. Причём закупка доспехов подчиненными, должна буюет контролироваться командирами всех степеней.
На рынках цены на оружие сразу подскочили вдвое, но зато в походных кузнях жарко загорелись кузнечные горны и сотни кузнечных молотов звонкими ударами известили о рождении новых бронь для воинов, вступивших на путь Аллаха. На кожаную основу мастерами нашивались железные пластины, наскоро раскованные на небольших наковальнях. В дело шел любой металл, который удалось найти. Железные котлы, мотыги, серпы и насадки для плуга, под умелыми ударами кузнецов, превращались в пластины для панцирей. Такая броня называлась «лорика» – кожаная броня с элементами кольчуги и пластинчатого панциря. Хоть такие доспехи и не отличались тщательностью отделки, но, за счет толщины металла, являлись отличной защитой от стрел и ударов мечей и копий. Правда, вес такой брони привел бы в ужас ромейского скаутата, которому, в этих доспехах, предстояло бы, совершать длительные марши в пешем строю. Но, для арабского пехотинца, совершающего марш-броски на спине своего верного верблюда дромедара, этот вес не являлся критическим. По железной воле Калифа Умара, самым востребованным товаром на рынках стало оружие и доспехи. И, по воле всемогущего спроса, на рынке в избытке появилось оружие всех видов. На некоторых мечах, копьях, луках и шлемах, можно было обнаружить клейма Императорских арсеналов. «Ничего личного, – только бизнес». Незаметно для всех, под Дамаском рождалась тяжеловооруженная арабская пехота, совместившая мастерство метких лучников, мобильность и надежную броневую защиту тяжеловооруженной пехоты. Такой пехотинец не боялся стрел, летящих в него, мог сражаться как с пехотой, так и с кавалерией врага и, при каждом удобном случае, закинув щит за спину, брал в руки свой лук. И горе было врагу, не прикрывшемуся от его стрелы, метко пущенной им в цель на сто пятьдесят метров. Строй такой пехоты двигался на врага медленно, но неотвратимо, как каток. Но зато и в обороне строй пеших арабов проявлял непоколебимую стойкость, предпочитая смерть бегству с поля боя.
На голове арабская или точнее, йеменская пехота, носила традиционный для этих мест полукруглый шлем, скованный из двух половин. Форма шлема точно передаётся его названием «байда», что означает «яйцо». Под шлем воины побогаче надевали кольчужный капюшон, прикрывающий шею и плечи. Некоторые, по примеру ромеев, наматывали на голову и шею многослойное шерстяное кашне, для защиты от стрел и рубящих ударов. А некоторые предпочитали носить кольчужный капюшон без шлема. В этом случае, в роли подшлемника выступала густая копна волос его хозяина, заплетённая
