из прострации Люскьин настойчивый вопрос:
– Ну так что, звонить ему?
– Кому?
– Ну юристу моему.
– С какой стати? – возопила я. Все-таки остатки здравомыслия во мне еще сохранились. – Я не готова, и потом, Люся, у меня голова болит и спину ломит. Я вчера лабрадора лечила. Давай лучше ты поплачешь о Крышкине, а я тебя буду утешать. Посмотрим сериалы, поедим конфет…
– Моя личная драма вообще не повод, чтобы упустить такого перспективного парня как Василий. Он сегодня наверняка свободен, а в понедельник уезжает в командировку в Киев.
– Так, может, после командировки? – пискнула я, подсознательно понимая, что сегодня мне уж точно не избежать встречи с «перспективным Василием». Это бы означало разругаться с Люсей, которую очень обижало мое нежелание уступить ее напору. А тут еще ее душевное состояние…
– А вдруг я ему не понравлюсь, мне кажется, у нас с ним мало общего! – отрешенно сказала я, поглядывая в окно с тоской. Там догорал закат, а Люська тем временем лихо опустошила стакан и принялась набирать номер.
– Знаешь, мне как-то неловко, – цеплялась я за возможность не пойти, как утопающий за соломинку. – У меня такие вещи не получаются. Я ведь с ним совсем не знакома!
– Иди одевайся! – рыкнула Люська, и я поспешила ретироваться в спальню, решив, что хуже уже не будет. В конце концов, потерплю часик и уйду, сославшись на головную боль и зубовный скрежет.
Я выудила из шкафа скромное черное платье, нацепила его и глянула в зеркало. Волосы торчали в разные стороны, а щеки раскраснелись от вина, но все равно увиденное меня порадовало: если уж на то пошло, так это я ему устраиваю смотрины, а не наоборот.
Люська прокричала мне из кухни, что все на мази, и Вася охотно со мной встретится. Любопытно, как он станет себя вести, этот Василий? Имя-то какое! Ради чего он это затеял? Потянуло на пикантные приключения? Вообще-то обстоятельства укладываются в банальную схему, только вся загвоздка в том, что я особа ни в коем случае не типичная…
********
Когда я, приведя себя в относительный порядок, нехотя выплыла в кухню, то застала там неожиданную картину. Подперев щеку рукой, Люська лазила в своем телефоне и плакала. Плачущая Люсильда – зрелище не для слабонервных, поэтому я стала оседать, а подружка, шморгнув носом, огорошила:
– Лелька, я поняла, у Крышкина кто-то есть.
– Конечно есть. Жена, – попыталась я иронизировать, но под Люськиным взглядом анаконды мигом затихла.
– Ты не поняла. Он точно завел себе еще одну девицу и сейчас прохлаждается с ней дома у Палны, пока его женушка в санатории отдыхает. Я сейчас поеду туда и расцарапаю ему лицо. А ей повыдираю все крашеные патлы.
Минут десять я пыталась угомонить Люську, напирая на человеколюбие и элементарную женскую гордость, но подвыпившая подружка была неумолима.
– Сейчас вызовем
