забрать их к себе. Правда, мама была не уверена, что он именно в Америке, она даже не была уверена в том, что он жив, так как от него двадцать лет ни слуху ни духу… В общем, чуда какого-то ждала, а какого именно, точно не знала… Наверняка тянула время перед неизбежным решением продать квартиру. А может, думала, сдать комнату какой-нибудь приезжей? Такой же студентке, как и она, только приезжей.
И терпеть незнакомого человека в доме?
Так ведь приятную, хорошую, порядочную девушку надо найти…
Но если попадётся хорошая, то они наверняка подружатся? А как с подруги деньги брать? А главное – чужой человек в доме. Сейчас такое по телевизору рассказывают – ужас…
Люся постепенно готовила себя к неизбежным переменам и ужасно этих перемен не хотела, боялась их…
Люся, как когда-то отец, была и сама на грани нервного срыва. Классная руководительница Вари в третий раз – письменно, через дневник Вари – требовала срочно сдать деньги на ремонт класса! Занять было не у кого. Пора было принимать какое-то решение. Брать квартиранта или подыскивать вариант с продажей и переездом в более скромную квартиру в другом районе, подальше от центра города.
Душевно она себя более-менее подготовила к вынужденной необходимости грядущих перемен, но неожиданно для себя как-то раз с удивлением заметила, что жизнь её постепенно начала улучшаться. Приводя однажды в воскресенье в порядок отцовский архив – давно уже собиралась, – обнаружила среди писем стодолларовую купюру. Отец в жизни не прятал от семьи деньги. Всё до копейки всегда отдавал матери. Либо мать их сюда в отцовский ящик сунула и забыла, либо купюра тут хранилась в виде сувенира со времён заграничных командировок отца. Правда, он рассказывал – что-то такое Люся смутно помнила – будто валюту выдавали в строго ограниченном количестве, и вся она обычно уходила на сувениры, подарки для мамы и детские игрушки для неё, Люсеньки… На купюре стоял год 1979-й. Год её рождения. Вероятно, это совпадение было не случайно. В тот год он точно ездил в Канаду… Интересно, в Канаде своя валюта или американские доллары?… Хотя доллары нынче всюду. Ходят везде. Вот теперь и у нас тоже…
Эти сто долларов пришлись весьма кстати. Люся отдала остаток долга, купила мешок картошки, заплатила за электричество… Оставшаяся сумма предназначалась классной руководительнице Вари. Но та отказалась брать у Люси деньги. Сказала, что только на днях услыхала от кого-то из родительского комитета об их семейной трагедии. Требовать деньги на ремонт класса она будет только у тех родителей, что смогут оплатить его безболезненно: у Рыбальченко, вон, папа – банкир, у Вдобишовой родители из-за границы не вылезают – пусть платят. А Варе она, наоборот, уже выбила бесплатные обеды в школе как ребёнку из неполноценной, то есть неполной семьи.
Люся обрадовалась, хотя и немного огорчилась, что теперь Варю начнут считать девочкой из «неполноценной семьи». Слова «малообеспеченная семья» Люсе тоже не нравились. Как-то неприятно резало слух. Словно они люди второго сорта, неполноценная семья, получается, они неполноценные люди, ущербные какие-то, в общем,
