и его нужно вернуть нашей Родине!
От этих слов сына Матильде Феликсовне стало грустно, защемило сердце. Кшесинская, с печалью посмотрев на сына, ответила:
– Почему так случается в жизни? Людям, которые так дорожат Родиной, любят её, приходится жить вдали от неё? Почему некоторым людям дано вершить судьбами других? Это очень печально…
Владимир ответил ей:
– Да, мама, всё не так просто в жизни. И всё-таки судьба у тебя, несмотря ни на что, была прекрасной и очень интересной. И тебе стоит о ней рассказать людям.
– И я попробую это сделать, сын, – ответила ему Матильда Феликсовна.
Глава 3. Сон Матильды
В Париже стояли первые дни января 1952 года. Приближался любимый праздник Матильды-Марии – Рождество. В тот день был православный Сочельник. И Матильда Феликсовна, убирая ёлку, задела ногой за ковёр и упала. Падение было неудачным, она сломала ногу. Пришлось её перевезти в Американский госпиталь. Там ей сделали тяжёлую и очень сложную операцию. Так, в преддверии её восьмидесятилетия, которое должно было праздноваться летом, ей пришлось весь январь пролежать на госпитальной койке.
В ночь с 29-го на 30-е января Светлейшей княгине Матильде-Марии Романовской-Красинской (так она стала именоваться после замужества) приснился сон, который стал отправной точкой в деле, о котором она уже давно думала.
«Я вижу во сне, что вхожу в наше Театральное училище, в Санкт-Петербурге, со своими ученицами; я их не вижу, как это во сне бывает, но чувствую, что они около меня. Я им объясняю расположение комнат: вот направо, говорю я, две большие залы, где мы учились и репетировали, а в день училищного выпускного спектакля мы все встречали Государя Императора, Императрицу и всю Царскую семью, а налево, вдоль длинного коридора расположены наши учебные классы. В конце этого коридора, я объясняю им, находится маленький училищный театр, где я выступала перед выпуском. Оттуда выходила вся Царская семья после спектакля.
Когда я давала своим ученицам эти объяснения, вдруг раздался чей-то возглас: «Они идут… они идут!» На мой вопрос, кто идёт, мне ответили: «Царская семья». «Как они идут, ведь их нет в живых?», – ответила я. «Их души идут», – чей-то голос мне ответил, и в это время все разом запели: «Христос Воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав» – и трижды повторили. Потом все бросились вниз, им навстречу, и остановились перед настежь отворёнными входными дверьми. На улице шумела буря, ветер гудел, лил проливной дождь и чей-то голос крикнул, что Они не могут войти. Тогда все бросились наверх, на второй этаж, и снова трижды пропели «Христос Воскресе» и остановились в длинном коридоре, ожидая Их появления. Тут снова кто-то крикнул, что Они не могут войти, и мы все бросились на следующий этаж и запели снова «Христос Воскресе». Пока я бежала со всеми, я мечтала, что когда увижу Императора Александра III, то я брошусь на колени перед Ним и буду целовать Ему руки, так я его обожала. Когда
