ней делать… – Я замолчала, потому что это было не то, что я хотела сказать ему. – Приходи, Олли. Мне бы этого очень хотелось.
Я испугалась, что он откажется, когда в его глазах отразилось колебание. Раньше такого бы не случилось, но мне пришлось напомнить себе, что я сама виновата в том, что наши отношения стали такими.
– Я не знаю, Чарли. – Олли провёл рукой по волосам, и впервые выдержка изменила ему.
– Пожалуйста, Олли. – Я подступила к нему ближе. Пришлось почти умолять его, но мне было всё равно, потому что я хотела, чтобы он был рядом в этот тяжёлый период для меня.
Он шумно выдохнул и кивнул.
– Хорошо. Я приду, Чарли.
Я улыбнулась, и этот грустный день стал немного светлей.
Оливер
Одна тысяча сто восемьдесят четыре дня.
Это столько я не видел Чарли до сегодняшнего дня, столько не говорил с ней, пока она не позвала меня на кладбище.
Тысяча сто восемьдесят четыре дня. Столько моё сердце было неподвижным, пока я не услышал «Олли» за спиной.
Я не понимал этого, пока не увидел её в кругу сестёр и матери. Чарли плакала, беззвучные слёзы катились по её щекам, но она не издавала ни звука. Она даже почти не двигалась.
Я знаю – я наблюдал за ней. Странно, что она не почувствовала.
Я думал, что смогу уйти незамеченным, но, когда услышал её голос…
На меня будто ведро ледяной воды вылили, столкнули с крыши и переехали дорожным катком – и всё это за долю секунды. Я обернулся и подумал:
«Ну, вот ты и попал, Олли».
А потом она попросила меня прийти, и в тот же момент я знал, что не смогу отказать ей. Единственный раз, когда я отказал Чарли, касался армии. Тот же раз стал началом нашего конца.
Знал ли я тогда, что моё решение похоронит наши отношения?
Нет, Господи, нет. Потому что, если бы кто-то сказал мне тогда, что из-за своего решения я потеряю Чарли, я бы никуда не ушёл. В тот период армия была моей потребностью. Чарли была моей жизнью.
Не было вопроса, что для меня предпочтительней.
Чарли всегда была моим приоритетом, но так получилось, что однажды я перестал быть приоритетом для неё.
«Ты вновь можешь увязнуть», – говорю я своему отражению, когда вечером собираюсь к Пирсам. Но тут же признаю, что я никогда и не выбирался из того, что можно назвать одним словом «Чарли», поэтому не играет большой роли, поеду я сегодня к ней или нет.
Я любил Чарли с тех самых пор, как она вошла в класс мисс Томас в своих джинсовых шортах, держа в руке сиреневый бокс для ланча с Джеком из «Амазонки». Когда дело доходит до абсурда, мне кажется, что я любил Чарли ещё до того, как узнал о её существовании.
Я любил её всегда, а всегда – это долго.
Хотите знать, как проживать каждый день без человека, которого любишь, и нет никакой вероятности разлюбить в ближайшие миллион лет?
Ну так вот – это хреново. Это хреново помноженное на миллион раз.
– Ты
