Я очень жду тебя, – пытаюсь сдерживать себя, чтобы не зарыдать в трубку.
Диктую ему координаты. Сережа заверяет, что через полчаса заберет меня, и я завершаю вызов. Опускаюсь на песок и обхватываю руками колени, на которые капают крупные
капли слез. Я не хочу плакать, но не в силах остановиться. Чувствую себя эмоционально опустошенной. Ненавижу его! Какой же он подлый и мерзкий человек! Он специально выбрал мою комнату для своих оргий! Всхлип. Почему в жизни мне попадаются такие
типы? В жизни я всегда пытаюсь стороной обходить таких людей, но их притягивает ко мне, словно магнитом. Всхлип.
– Дочка, – теплая рука ложиться на мои плечи, и я вздрагиваю, – это я, не бойся, – Петрович прижимает меня к себе, и я даю волю слезам. – Поплачь, девочка, поплачь, – нежно и
успокаивающе поглаживает меня по спине, – иногда это полезно, выплакать все свои
печали и горести. Намного хуже, когда сухие глаза, а плачет душа, уж поверь мне старику, – тяжело вздыхает.
Когда рыдания переходят на всхлипы, я отстраняюсь от своего начальника.
– Простите, я…
– Такие молодые, а уже такие сломленные, – тихо произносит он, смотря на водную гладь.
Да. Сломленная. Как точно он подобрал слово. Я уже никогда не буду цельной. Можно залатать рану, но каждый раз она будет ныть и кровоточить, напоминая о прошлых
ошибках.
– Ты не отчаивайся, Машенька, – в груди что-то сжимается от такого родного и
по-отечески нежного "Машенька".
– Спасибо, – шепчу я.
– Пока не за что, – добродушно улыбается, – найдешь ты еще свое счастье.
Киваю в ответ, не веря его словам.
– Все будет хорошо, дочка, – будто читая мои мысли, говорит шеф, – у тебя точно оно
будет, а на Марка ты не обижайся. Он парень не плохой, но жизнь его потрепала и
сломила. Вот в его счастье я сомневаюсь, – обреченно вздыхает.
Не хочу слышать это имя, но факт того, что мой начальник говорит о нем – дает понять – у Марка свое не самое счастливое прошлое. Петрович молчит, а я не расспрашиваю. Так, в полной тишине, мы сидим какое-то время, наслаждаясь красотой раскинутой вокруг и стрекотом сверчков, пока до нас не доносится урчащий звук мотора.
– Решила уехать? – уточняет шеф.
– Да… Так будет лучше, – поднимаюсь, стряхивая с себя песчинки.
– Возможно. Ну, ты беги, а я еще посижу тут немного, – задумчиво говорит Петрович.
По тропинке добираюсь до домика. Вижу Сергея, поддаюсь эмоциям и бросаюсь в его крепкие и родные объятия, утыкаюсь в грудь.
– Ну, что ты, моя хорошая, – проводит ладонью по спине,– я здесь. Я приехал. Давай
отвезем тебя домой. Где твои вещи?– я отстраняюсь и киваю головой в сторону домика.
Взявшись за руки, мы проходим мимо людей, с которыми я провела этот день.
– Уже
