расслабился. – Тогда тем более уверен, мы быстро покончим с этим недоразумением. Разрешите войти в дом, мессир. Ваши люди не пострадают, даю слово чести. Мы заберем убийцу и сразу уйдем.
Патрик не ответил. Повинуясь знаку капитана, стражники двинулись к крыльцу, не опуская пистолетов и клинков. Очевидно, их командир решил, что с формальностями покончено и, раз хозяин дома не возражает, можно браться за дело. Граф Телфрин смотрел, как они приближаются, охваченный внезапными сомнениями.
Несомненно, это был удачный повод для того, чтобы избавиться от докучливого гвенхейдца и спокойно убраться отсюда. Лорду Дирхейлу не сносить головы за свое самоуправство – ну и слава небу, Патрик не испытывал никакого сочувствия к его персоне. Можно будет уехать в Наргонд или Керанию и начать все сначала. Как бы ни запугивал Дирхейл, едва ли дядя, даже если он вправду вознамерился избавиться от Патрика, в ближайшее время до него доберется. Впереди еще немало спокойных лет, а потом разберемся, как выкручиваться, если все же клюнет жареный петух.
Вот только Делвин Дирхейл взойдет на плаху, застрелив человека, покончить с которым Патрик Телфрин намеревался лично. «Я был посвящен в рыцари самим королем и помню, что такое честь», – сказал Патрик Делвину этим утром, готовясь, как он тогда думал, к своему последнему смертному бою. Что же теперь получается, какой-то нахальный молокосос принял удар на себя, в то время как рыцарь предпочтет откупиться его головой, спасая собственную шкуру?
Не бывать такому вовек.
«Я, видят боги, много в своей жизни делал дурного. Убивал и грабил, под черным флагом нападал на мирные города и ходил в захватнические походы. По ту сторону западных морей матери пугали детей в колыбели моим именем. Мы три дня и три ночи грабили Барзерон, и пламя пожаров возносилось в небеса. Мы бесчинствовали на улицах и во дворцах. Мы завладели сокровищами пирского императора, выставив его голову и головы его семьи на шестах перед дворцом. Но никто и никогда прежде не говорил, что я трус, прячущийся за чужой спиной. И не скажет подобных слов впредь».
Когда до стражников оставалось три шага, Патрик Телфрин выхватил из кобуры заряженные пистолеты и сделал выстрел с двух рук. Одному из солдат пуля пришлась в голову, второму – в грудь. Замертво рухнули оба. Патрик бросил разряженные пистолеты обратно в чехлы и выдернул из ножен шпагу. Сделал шаг вперед, распрямляя руку, – и пронзил клинком шею еще одному неприятелю. Хлынула алая кровь.
В это время открыли огонь защитники особняка, высунувшись из окон второго этажа. Загремели выстрелы, запахло пороховым дымом. Еще человек пять из числа городских стражников упали на камни ранеными или убитыми. Повинуясь окрику капитана, чудом уцелевшего в первую минуту перестрелки, произвели ответный залп нападавшие, целясь в графа Телфрина и в появившихся в оконных проемах стрелков. Патрик ждал этого залпа и оказался полностью к нему готов.
Граф Телфрин не проходил изнурительного обучения в стенах Башни
