так и продолжит своё существование.
– Но это ведь будет означать, что люди, которые должны были родиться после того момента в прошлом, в который мы переместились, никогда не родятся?
– Не родятся. Но это не так уж и страшно, родятся другие люди. Такие манипуляции со временем никого не убьют, ведь нельзя убить того, кого нет. Пусть даже не просто нет, а ещё нет. В конечном итоге это ничего не меняет.
– От таких мыслей прямо-таки мурашки по телу бегают, – сказал Олег, нервно поёжившись.
Андрей ничего ему не ответил. Возможно, он сам когда-то столкнулся с подобными мыслями, когда впервые подумал обо всём этом, но после отогнал их или сделал вид, что отогнал, убедив себя в этом.
– Не страшно, что тебе сложно принять это, – сказал Андрей, как будто бы оправдывая Олега за малодушие. – В первый раз в неподготовленный разум лезут такие мысли, ведь люди привыкли к тому, что они могут принимать решения только в настоящем, определяя будущее. Если в настоящем кого-то уничтожить, это будет преступлением. А попав в прошлое, тем самым невольно изменив ход истории и не дав появиться на свет множеству людей, человек не совершает ничего предосудительного. Можно сказать, что мы все, просто проживая свою жизнь, в каждый момент времени не даём появиться в будущем на свет бесчисленному количеству людей, ведь мы могли бы поступать каждый раз как-то иначе, перекраивая возможное будущее.
– Да уж, – немного отстранённо отозвался Олег, витая отдельно в своих мыслях.
Андрей понимал, что Олегу нужно время для того, чтобы переварить эти мысли, поэтому он не стал продолжать разговор, дав возможность ему самому возобновить его позже, вместо этого он наполнил чашку чаем до краёв и задумчиво замер, вглядываясь куда-то вдаль. Олег тоже ничего не говорил, размышляя о манипуляциях со временем. Он думал о том, воспользовался ли бы он возможностью заглянуть в прошлое, будь она у него, и поймал себя на мысли, что сделал бы это, несмотря на все возможные последствия, даже если бы это было опасно.
– Так куда нас должны были привести наши рассуждения? – Олег решил приблизиться к развязке беседы.
– Понимаешь ли ты, что все наши рассуждения имеют смысл только лишь в том случае, если время на самом деле материально? – спросил Андрей, несмотря на то что было ясно, что Олег это понимает.
– Когда-то давно, – продолжал он, – когда я ещё был подростком, меня посещали подобные мысли. Всерьёз об этом я задумался гораздо позже, но тогда мои рассуждения также остались умозрительными. Возможно, я бы к ним больше никогда не вернулся, оставив их на задворках моей памяти как весьма интересные идеи, которые некогда меня занимали, но потом интерес к ним пропал, – если бы не одно жизненное потрясение, заставившее меня вновь вернуться к этому. Тогда я решил наконец полностью разобраться в природе времени, выяснив, может ли оно хотя бы гипотетически быть материальным. Я тогда отчаянно верил в то, что смогу
