– Чистильщик. Хотя самому демону больше нравилось звание «Стиратель».
Его работа – стирать жизнь с неугодных Владыке планет. Тех, что рвутся выйти из-под контроля или перестали приносить пользу.
Владыка всегда стремится извлечь максимальную выгоду из имеющихся ресурсов. Увы, создавать новые миры он не способен. Зато грамотно распоряжаться доступными активами умеет как никто другой.
Боковым зрением Гхан наблюдал, как из каждого селения, уничтоженного стихией или войной, поднимаются вереницы обречённых на «переработку» душ. Те исчезали в огромной воронке, которая вакуумом всасывала их в себя. Все эти души – теперь собственность Владыки. Гхан прекрасно знал, что их ждёт. Но об этом он предпочитал не думать совсем. Слишком страшно – даже для него.
***
Демон должен был убедиться, что в этом мире не осталось никаких признаков жизни, но откуда-то поступал отчётливый энергетический сигнал.
Гхан безошибочно определил координаты источника. Он ожидал обнаружить большую ползучую тварь, живущую глубоко в недрах планеты. Или скрага – клыкастого зверя-падальщика с горящими глазами. Кто ещё мог выжить столько дней в этих руинах?
Однако среди груды мёртвых тел и обломков строений ползал живой человек. Ребёнок!
Гематитовые крылья сложились в строгий длинный шлейф. Гхан шёл уверенной походкой и без лишних мыслей. Завершить миссию легко. Это будет его последним делом здесь.
Но то, что произошло дальше, никак не вязалось даже с его чрезвычайно объёмной картиной мира.
При появлении Гхана, малышка, до этого рыдавшая в голос, вдруг успокоилась, и протянула к нему руки.
– Помоги мне найти маму, – вот так просто, будто давнему знакомому, сказала она.
Гхан обернулся, пытаясь понять, к кому обращается девочка. Но позади лишь расползался плотный туман.
– Ты…видишь меня? – он был изумлён.
Девочка кивнула и развела руками:
– Все спят… А я хочу есть. Папа чуть не раздавил меня – он упал и уснул прямо на мне. Я его бужу-бужу… Спит! Наверное, очень устал. Все устали. И мама. Она ушла так давно, и всё не приходит, – девочка говорила осипшим прерывающимся голоском.
Её руки, ноги и грубая одежда были измазаны засохшей грязью и кровью.
А лицо… Нет, лучше бы он его не видел!
У этого ребёнка были невероятные глаза. Они светились тем чистым лазурным светом, какой он видел лишь у обитателей Земли.
Гхана укололо воспоминание об Элайне. Он бессильно вздохнул – сколько столетий прошло, а он до сих пор…
…Но откуда такие глаза у девочки, рождённой здесь, на Урате?
Гхан подошёл ближе. Присел рядом.
– Как тебя зовут?
– Дея, – доверительно произнесла кроха, глядя прямо ему в глаза
– Пойдём со мной, Дея, – Гхан взял девочку на руки, а она тут же прижалась к нему всем тельцем, будто стремясь согреться.
– Ты поможешь найти маму? – она оказалась настойчивой.
– Может быть…
– А куда все летят? – Дея вдруг показала пальчиком в сторону верениц душ, затягиваемых воронкой, – мы тоже пойдём туда?
Гхану показалось, что его с силой ударили в грудь, выбив дыхание.
Это невозможно. Она не должна видеть его самого и всё то, что видит он! У неё не должно быть таких глаз, и вообще она не должна была выжить! И теперь именно он – Гхан – должен отправить её к Владыке вслед за остальными. Должен… А, к Стиксу долг!
Он крепче прижал ребёнка к себе, укрыв спереди крыльями.
– Нет, малышка. Мы отправимся в более спокойное место.
И Гхан несколько раз обернулся, закручивая вокруг себя потоки энергии и создавая собственную воронку для перехода.
***
Двенадцать земных лет – лишь мгновение для того, кто свободно путешествует по мирам и измерениям.
Гхан ревностно наблюдал, как Дея растёт, ничем не выдавая своего присутствия.
Не то что бы он не доверял старой Мэйв. Земная ведьма была в долгу у Гхана и добросовестно отнеслась к вменённой ей обязанности воспитать приведенную Гханом малышку.
Его заботило другое: что до неё доберётся кто-либо из приближённых Владыки. Если откроется, каким образом девочка попала на Землю – Гхану не миновать Его гнева.
Но было нечто, не дававшее Стирателю отстраниться от судьбы спасённой им жизни. Дея взрослела. Вместе
