в сторону выкуренную сигарету и с налётом равнодушия интересуется у Фомы, в чём собственно, козёл, сомнения.
– Насчёт первых легендарных личностей, я ничего против не имею – Ломброзо непревзойдённо рисовал преступников, а Фантомас искусно их изображал, – но вот насчёт Степана Григорьича я не уверен, и у меня имеются большие сомнения и претензии к его стилю ведения дел.
– Что, опять папкой с делами по голове получил? – засмеялся в ответ Свят.
– Не пойму, что тут смешного. – Обиделся Фома.
– Вот именно не поймёшь. А Степан Григорьич между тем, для твоего блага старается, вбивая в тебя не только мысли об усердии, без которого в нашем деле никуда, но и давая возможность понять и запомнить, сколь тяжела и ответственна наша служба. Ведь он тебе даёт по голове не просто папкой, а папкой полнёхонькой преступными личностями – оттого она кажется такой тяжеловесной, а были бы там одни ангельские личики, то и папка была бы как пушинка – готовых, как говорил всем известный Глеб, ради этой папки на любого рода должностное преступление. А ты ещё не доволен тем, что тебя ею уму разуму учат. – Сказал Свят, внимательно посмотрел на Фому и вдруг выказал себя с необычной для Фомы стороны – он выступил в роли умудрённого знаниями наставника.
– Вот как ты думаешь, – вдруг переменив свою тональность разговора, и как показалось Фоме, и своё лицо, обратился к нему Свят, – чем мы здесь все занимаемся?
И хотя Свят обратился к Фоме с самым обычным вопросом, на который всегда отыщется ответ, он между тем вызвал у Фомы свои затруднения. И это вполне понятно, ведь с этим вопросом к тебе обращается твой начальник, а начальники всегда что-нибудь своё да подразумевают в этих, только на первый взгляд простых вопросах. И не получится ли потом так, что ты ответив не то, что от тебя ожидают услышать, – а по сути твой ответ был верен, – тем самым повергнешь своего начальника в размышления насчёт своего недалёкого будущего, в постовые. Так что прежде чем дать ответ на этот самый простой вопрос, нужно хорошенько над ним подумать.
Но Свят скорей всего сам любил находить и давать ответы на свои вопросы, и он не дожидаясь того, когда Фома сообразит, что ему ответить (а он по-своему сообразил, не дав ему ответ), заговорил. – Ответ на мой вопрос лежит в двух плоскостях. Внешней, на публику и для внутреннего потребления. – Сказал Свят. – Так для внутреннего потребления – мы все хотим доказать, что мы чего стоим на этом свете. Ну а для внешнего потребления – мы ищем очередные доказательства истинности науки под названием криминалистика. Да-да, всё так и можешь даже не удивляться. – И хотя Фома удивился тому, что сказал Свят, всё же он ни единым движением своего лица себя не выдал. И получается, что Свят решил его просто остроумно поддеть – любого вида наставнику, даже самому созерцательному, хочется видеть хоть какую-нибудь реакцию на свои слова со стороны
