ему делать всё, что угодно вам. Хоть оседлать всех лошадей в этой конюшне, кроме наших, конечно.
– Вы что, молодой человек, собираетесь учить меня, хорошим манерам?
– Да сударь, именно это я и собираюсь сделать! Наглецов надо учить!
Теперь, настал черёд вспылить молодому дворянину. Он сделал шаг вперёд и положил руку на эфес шпаги.
Александр последовал его примеру, и тоже положил руку на эфес.
– Может быть, найдём более подходящее место?
– Да, конечно.
Тут человек, которого де Бриан поначалу принял за слугу молодого дворянина, подошёл к нему и начал что-то шептать тому на ухо.
Александр, решив, что речь идёт о нём, не преминул заметить:
– Не хотите ли вы повторить вслух то, о чём шептали? Когда разговаривают двое, третьему не стоит вмешиваться, если он не собирается ответить за свои слова.
Молодой дворянин, выслушав всё, что ему сказали на ухо, на миг стушевался, тень негодования и недовольства пробежала по его лицу. Но он сдержал свои эмоции и не дав своему приятелю и рта раскрыть, более доброжелательным тоном обратился к де Бриану:
– Как ваше имя, молодой человек?
Александр, который поначалу собирался ответить какой-нибудь колкостью или грубостью, неожиданно изменил своё решение. Было что-то такое, в этом дворянине, который стоял сейчас перед ним, что располагало к себе. То ли его открытое, честное и немного простодушное лицо, то ли его манера держаться – уверенно и непринуждённо, как у человека, который много чего в жизни повидал и знает себе цену, то ли и то и другое вместе.
Он также, стараясь предать своему голосу доброжелательности, ответил:
– Барон Александр де Бриан, – и отвесил лёгкий поклон кивком головы.
Дворянин поклонился в ответ, и назвал своё имя:
– Жан – Арман де Тревиль, корнет роты королевских мушкетёров. Могу я узнать юноша – куда вы направляетесь?
И не дав Бриану ответить, сразу же продолжил:
– Видите ли, в чём дело сударь. Сейчас я немного занят, я выполняю одно важное поручение, и не имею права рисковать доверием тех, кто оказал мне эту честь, и в виду этих обстоятельств, я не могу принять ваш вызов. Но как только я освобожусь, я всенепременно разыщу вас, и дам вам удовлетворение. Даю вам слово!
Александр видел, с каким трудом даются этому де Тревилю, слова об отсрочки поединка, видел, что он лучше бы провалился на месте и сгорел бы в аду или сразился бы в одиночку с сотней врагов, чем произнести это. Де Бриан ощутил какое-то родство характера де Тревиля со своим, схожесть у них мыслей, действий и поступков, и испытав к нему жалость и понимание, ответил:
– Я еду в Париж. Собираюсь поступить там на службу.
– В Париж? Отлично, господин барон! – вскричал де Тревиль. – Значит, мы встретимся с вами в Париже! Так, дайте немного подумать. Ага, сегодня у нас второе сентября, тогда, ровно через месяц, второго октября, позади Люксембургского
