слезы матери после этой неприглядной истории вонзились, как нож в сердце.
Бегло мазнул взглядом по замершей в восхищении помощнице и мысленно усмехнулся. Меня всегда интересовало, лопнут у нее губы, если тыкнуть в них зубочисткой? Целовать этот продукт современных технологий желания не возникало, хотя активность Ирочки и ее потуги затащить меня в постель зашкаливали.
Отец поднялся при моем появлении, и мы дежурно обнялись. Наши отношения вряд ли можно назвать близкими, но мы всегда понимали друг друга. Смерть матери несколько месяцев назад подкосила папу, не говоря уже о ее завещании. Родители давно оформили фиктивный развод: у отца были недруги с начала девяностых, и чтобы обезопасить активы, он переписал все на "бывшую" жену. А она, вопреки договоренностям, оставила все единственному сыну, то есть мне.
Честно говоря, это решение поразило не только отца. В активах семьи я не был заинтересован, меня вполне устраивал собственный бизнес. Я собирался провести аудит в свалившемся на голову наследстве и вернуть все отцу. Правда, аудит затягивался, да и папа не горел желанием вставать у руля. После смерти матери он осунулся, и я всерьез беспокоился о его здоровье. Ну хоть в Москву переехать согласился. Мне там и правда нужен управляющий, а отец развеется, а потом передам ему его же бизнес, и дело с концом.
– Что с твоим глазом? – Громов-старший удивленно разглядывал мою физиономию.
Я недовольно поморщился.
– Нелепая случайность, – отмахнулся я, быстро переводя разговор на другое. – Ты уверен, что готов на переезд?
– А у меня есть варианты?
Сердце неприятно кольнуло. Он сомневается во мне?
– Ты же знаешь, когда закончится аудит, который потребовали мои юристы, я верну тебе все.
– Я знаю, – улыбнулся отец. Морщинки вокруг его глаз напоминали паутину. Насколько я помню, еще полгода назад их не было. А ведь отец всегда выглядел моложаво, занимался спортом и вполне мог конкурировать со мной. – Я согласен переехать в Москву, чтобы не вспоминать… Твое предложение возглавить филиал хотя бы не позволит зачахнуть, или, того хуже, спиться.
Я отмахнулся.
– Не придумывай, ты же дашь мне сто очков вперед.
– А то! – засмеялся он. – В теннисе ты всегда мне проигрываешь.
Не всегда, конечно, но мне не трудно согласиться. Здоровье отца, вопреки его заявлению, беспокоило, и очень сильно. Может, кого-то нанять в Москве, чтобы приглядывал за ним?
– Давайте быстро подпишем документы, – влез Майкл, едва ли не подталкивая нас к столу переговоров. Мы с отцом недовольно покосились на него. Я знал, что мой друг весьма прохладно, мягко говоря, относится к моему родителю. Но Мишка всегда извинялся и честно признавал – вряд ли что-то изменится. Впрочем, его тоже можно понять.
Когда все формальности были улажены, отец откинулся в кожаном кресле, и, потягивая чай мелкими глоточками, неожиданно спросил:
– Зачем ты затеял этот отбор?
Ох,
