А он всего и хотел, что в постель меня затащить. А на следующий день сообщил, что просто поспорил с тем, которого я послала, что добьется своего.
К концу рассказа Костя уже обнимал девушку. Как это произошло, они сами не поняли, и теперь молча сидели, не зная, что делать дальше.
– А мне ты веришь? – спросил он, когда тишина стала давить.
Василиса подняла голову и посмотрела мужчине в глаза.
– Верю, – выдохнула она, и тут же опустила голову, словно испугавшись того, что могло последовать за этим признанием.
Кощей чуть сильнее прижал ее к себе, и так они и сидели, пока снизу не донесся голос Яги, звавшей своих чадушек чайку на сон грядущий испить.
Следующие несколько дней оказались для Василисы испытанием. Кощей вплотную занялся крышей, разумеется, с помощью Никиты. Причем оказалось, что работы куда больше, нежели он рассчитывал. Уже забравшись наверх, они поняли, менять надо чуть не весь скат. Понятное дело, столовался помощник вместе со всеми. Благо хоть не лез больше разговоры разговаривать с девушкой, но улыбаться не переставал. За столом же привычно шутил, делился последними новостями из царского терема, живописал о боярских спорах. Вася старалась держаться свободно, но все равно под пристальными взглядами молодца ей было неуютно.
Постепенно холодало. И тут уже Яга занялась девушкой, обнаружив, что у той почти ничего и нет. Узнав, что с рукоделием девушка немного знакома, ей вручили нитки и спицы, и Вася вечерами обеспечивала себя шарфом и шапкой. Более того, и Васю и Костю озадачили необходимостью прогуляться на рынок, чтобы подобрать ей соответствующую одежду. Такая перспектива Василисе внушала ужас, поскольку она как ступила на двор, так и носа за забор не высовывала, разве что в окно смотрела. Но делать было нечего. Свитер можно связать, а вот шубу да валенки покупать надо.
– Вася, да что ты трясешься, словно тебя не на рынок, а на плаху поведут, – посмеивалась над ней Яга. – Али так и будешь всю зиму аки юродивая по морозу бегать.
– Да я бы и носу из дому не высунула, особенно в мороз, – скривилась девушка. – Я тепло люблю.
– Вот прогуляешься с Костюшей на рынок, и будет тебе тепло.
Переспорить Ягу было невозможно. На каждый аргумент у нее находилось десять причин и двадцать поводов. Не считая подшучиваний и подтруниваний. Но самый убойный довод привел именно Кощей. Устав слушать непрекращающийся несколько дней спор, он посмотрел на Василису и скромно поинтересовался, думает она только по теплому времени людей лечить, или все-таки круглый год. Василиса смотрела в его синие глаза, но не нашла и тени шутки. Мужчина был предельно серьезен.
– Никогда магазинов не любила, – вздохнула она, – а уж рынков тем более. Ну, разве что карандаши, краски смотреть…
Теперь на нее уставилось аж четыре пары удивленных глаз: Кощей, Яга, Васька, и даже одна из обитавших в подполе мышей высунулась из норки посмотреть на женщину, не любящую наряды выбирать.
– Обещаю,
