эту до боли знакомую сцену. Джио снова попал в переплет. Несмотря на все предпринятые усилия, он никак не мог избавиться от привычки играть. Ничто не могло его исцелить – ни учеба в семинарии в Спринг-Гроув, откуда его вышибли за то, что поспорил на деньги, кого изберут новым папой, ни образцовая военная служба во время Арденнской операции, где он храбро сражался, но после победы был пойман на организации подставного матча в софтбол и отправлен под арест, ни даже любовь к Мэйбл, которая вышла за него с условием, что он будет еженедельно посещать священника, – в надежде, что сила более могущественная, чем соблазн сорвать банк в первой попавшейся игре, заставит его измениться.
Все виды перевоспитания были предложены Джио, но ни один не смог отвадить его от покера, пинокля, блек-джека, бинго и прочих игр с фортуной. Как ласточек тянет к Капистрано, так зеленое сукно на столах клуба Большого Джона Казеллы притягивало Джио Палаццини в каждый день получки.
Ники въезжал в гараж, когда Гортензия показалась на верхней ступеньке лестницы с телеграммой в руке.
– Не глуши мотор, – крикнула она, махая конвертом.
– Я отвезу, – предложил Джио.
– Ники доставит.
– Говорю же, я отвезу, миссис Муни, – настаивал Джио.
– Ты плохо ориентируешься за городом, Джио.
– Я разбираюсь в картах так же хорошо, как любой другой.
– Только не в тех картах. Да ты заблудишься по пути из гаража в мужской сортир, – сказала Гортензия, теряя терпение.
– Мне надо смыться из города, – признался Джио, и левое веко у него задергалось в нервном тике.
– Что – опять? – Ники вытаращился на кузена.
– Мне не повезло, я был у Казеллы, и…
Ники поднял руки:
– Не хочу даже слышать!
– Так кто доставит телеграмму? У меня полно работы, – простонала Гортензия сверху.
– Мы оба. Полезай, Джио.
– Заметано, – сказал тот, взгромождаясь на пассажирское сиденье «четверки».
Ники, перепрыгивая через две ступеньки, поднялся, чтобы забрать у Гортензии конверт.
– Ты с ума сошел, – прошептала ему Гортензия. – А если за вами увяжется кто?
– Тогда пусть забирают его себе.
– Если бы. Смотри в оба, Ники. – Гортензия вручила ему телеграмму и свернутую карту дорог Пенсильвании. – Ты понял меня? Джио – мешок с неприятностями, ты не обязан вместе с ним идти на дно. Ни в коем случае.
Джио скорчился на переднем пассажирском сиденье, уткнувшись носом в колени, пока Ники ехал по улицам в сторону пригорода. Когда такси сделало круг позади Филадельфийского музея и Ники вырулил на шоссе, Джио выпрямился.
– Что ты на этот раз учудил?
– Да ничего такого страшного.
Джио опустил окно и вдохнул свежего воздуха.
– Ты снова в бегах.
– Это пройдет.
– Хорошенькое
