style="font-size:15px;"> Протяжный стон, дикий крик, тихий всхлип – все это я. Больше не было мягкости, не было нежности, только буря страсти, которая сносила все замки к чертовой матери. Там, за окном, начинался настоящий ливень – первый в этом году. Капли падали прямо на снег, и, скорее всего, к утру все встанет плотной коркой, а может быть, и растает, как таяла я в объятиях незнакомца.
Кратковременная боль слишком быстро сменилась водопадом наслаждения. Все внутри пульсировало, собиралось в единый комок, готовый вот-вот взорваться. Остро чувствовала, как неприятное давление снижается, а мышцы постепенно расслабляются, подстраиваясь под крепкий член. Стыд? Нет, не слышали.
Мужчина не держал единый ритм. То вдалбливался глубоко и мощно, подводя почти к самому пику, то замедлялся, входя отрывисто. Словно играл на моих эмоциях. Разочарованно стонала, когда прерывался, а до оргазма оставалось совсем чуть-чуть. Слышала его тихие смешки. Если наказывал, то за что?
Горела в объятиях будто факел, разгораясь сильнее от каждого рваного выдоха, от каждого слова, произнесенного шепотом. Хотелось развернуться и укусить! Опрокинуть на постель или прямо на пол и дорваться уже до желаемого, но тогда бы это точно была не я. Приковать мужчину наручниками к кровати – это к Наташе.
Когда в очередной раз мы остановились на самом вкусном, я разозлилась. Нет, серьезно разозлилась. Покрепче ухватившись за руки мужчины, сильнее прижала их к стеклу, а сама резко ударила ягодицами.
Стонала, управляя скоростью, управляя глубиной. Умирала, растворяясь в золотистых вспышках. Жмурилась, когда ток прошел по телу, взрываясь где-то в затылке. Перед глазами однозначно потемнело, или я так сильно зажмурилась, впитывая каждый миллиметр сладострастных ощущений. Волна жара накрыла с головой, а силы иссякли. Ноги тряслись так, словно вот-вот упаду.
– Наигралась, девочка? – голос стал обманчиво мягким. Мужчина был недоволен, а мне, кажется, уже хватило на всю оставшуюся жизнь.
Развернув к себе лицом, будто безвольную куклу, крепче прижал спиной к стеклу. Его взгляд не был злым, скорее предвкушающим, игривым. Ниже глаз не опускала – во мне вдруг проснулась стеснительность, хотя я бы лучше сейчас прикопала ее на ближайшем кладбище.
Маска полетела на пол.
– Ты что делаешь? – прохрипела, не узнавая собственный голос.
– Хочу видеть твое лицо, когда буду вырывать из тебя новые стоны.
Чуть согнув колени, чтобы сравнять наш рост, мужчина вошел в меня без предупреждения. Крепко удерживал ягодицы и шею, не давая отвернуться от губ, а я и не желала. От него пахло кофе и табаком. Горький аромат обволакивал, проникал в легкие, оседая дурманом. Не могла надышаться.
Губы не целовали, нет. Клеймили, наказывали, касаясь жестко, неоспоримо. Ловкий язык изучал мой рот, проникая так по-свойски, словно ему тут самое место. Кусалась. Ловила язык. Прикусывала его губы, наверняка до боли, но будто лишь сильнее раззадоривала. Ловила его рыки, принимала его в себя. Ласка? То, чем
